Прежде чем продолжить, Питер сделал глоток вина.

— Откуда же взялось их название — «Кольцо Монсегюра»? — спросил он. — Где логика?

— Скорее всего, это имя закрепилось за ними намного позже, уже в эзотерических традициях. Вы, конечно, представляете историю крепости Монсегюр. «Храм Соломона» считает, что катары знали секрет пещеры. И, чтобы она не попала в руки инквизиции, таинственному ордену основателей нужно было лично вмешаться и каким-то образом вынести секрет из осажденной крепости.

— Трое парфаитов, которым удалось бежать с сокровищами катаров незадолго до капитуляции в 1244 году, — добавил Питер.

— Да, им нужно было спрятать архивы в надежном месте. Очевидно, именно благодаря этому событию за ними закрепилось всем нам известное имя.

— Тогда с какой стати «Храм Соломона» печется о сохранности архивов, если и сами члены «Кольца Монсегюра» в состоянии защитить их? Не вижу в этом особого смысла.

— Вы совершенно правы, господин профессор. Но есть мнение, что то событие в крепости Монсегюр — из ряда вон выходящее. Что «Кольцо Монсегюра» вмешалось только в виде большого исключения, и это было сродни Божественному вмешательству.

В этот момент в комнату снова вошел Йозеф. Он убрал суповые тарелки и подал салат. На этот раз Питер дождался, пока молодой человек накрыл на стол, а ван Герман взял вилку в руку. Только тогда профессор продолжил.

— Понятно. Допустим, все было действительно так, как вы говорите. Но, если катары знали о секрете пещеры, почему тогда об этом ничего не знали Тамплиеры? Ведь, насколько нам известно, они охотно зачисляли в свои ряды беглых катаров. Неужели те так и не выдали тайны?

— Я не рискну тягаться с вами в знаниях об Ордене Тамплиеров. Можно лишь усомниться в том, что они действительно ничего не знали о пещере. Правда, если мне не изменяет намять, инквизиция обвиняла их именно в еретических практиках. Возможно, эти обвинения основывались как раз на том, что они не принимали христианской веры, а вместо этого использовали иные источники мудрости.

— Источники мудрости… Подождите-ка… Патрик! Вы можете еще раз описать, что видели в пещере? Я имею в виду голову.

Патрик с удивлением посмотрел на него. Он совершенно не рассчитывал вступать в их милую беседу. Вместо этого он наслаждался прекрасным видом на окна, отличной едой и тем, что Штефани была рядом. Теперь ему пришлось судорожно дожевывать салат.

— Ну да, она приблизительно такого размера, — он развел руки, — из красновато-золотистого металла. Вероятно, сплав меди с чем-то или разновидность красного золота. Лица нет, во всяком случае, ярко выраженного. Скорее это напоминает лица статуй с острова Пасхи, если вы их помните. Точно не европеоидной, а скорее азиатской расы, что-то тихоокеанское. Я еще тогда сказал Штефани, что это не похоже ни на одну из западноевропейских культур.