— Гы…, конечно ее можно пить, — вставил Лёга. — Мишка, вон, сегодня и сырой глотнул, а с ним — ничего.

— Насчет же запасов… Хм… Нам, действительно не удастся их сделать. Тары нет. Разве что трехлитровый чайник…

— А если канистру из-под бензина использовать? — высказал предложение Андрей. — Я имею в виду, горючее по машинам разлить, в их баках, наверное, уже достаточно пустоты образовалось, затем же…

— Ты соображай, чего говоришь, — перебил его Лёга. — Там же эта промышленная химия была… После нее, как канистру не полощи, все равно гадости полно останется. Один запах чего стоить будет. Воду с таким запахом не то, что пить, к носу поднести не захочешь.

— Да и бензин надо оставить только для вездехода, — добавил Джон, одновременно думая: «А не вселится ли, вместе с озерной водой, в нас Крапа? Наверное… нет. Ведь, она повелительница всей аквы на этом свете. И зачем ей ждать, когда что-то подобное вольется в людей, если наши тела и так на 80 % состоят из воды? К тому же, у нее сейчас совсем иные устремления, нежели творить подобные шалости».

— Опробуем…, — Лёга взял металлический чайник, отдалился с ним к озеру и, наполнив его там водой, вернулся к костру.

— Правильно, — одобрил его действия Купер. — Относительно же запаса подумаем завтра. Может, пошлем кого-нибудь обратно в лагерь за пустой емкостью…

Андрей пнул бесполезную теперь бутыль ногой и та развалилась на две большие половины. Они с Лёгой заржали и отправились делать следующее дело — возиться с установкой палаток.

Джон ушел к Бэну и компьютеру. Он не переживал по поводу воды. Все равно к завтрашнему утру останется мало тех, кому надо будет пить. Для… выживших же имеющегося чайника станет вполне достаточно.

«Приготовление еды успокаивает», — размышляла Юля, ожидая, когда вода в котелке закипит, и, пользуясь наличием времени для потрошения продуктов. Сначала она открыла пакет вермишели, затем достала из рюкзака соль, пачку которой так же распечатала для последующего ее использования. Ну и последнее, что девушка сделала, оказалось открытием, при помощи консервного ножа, двух банок тушеной говядины.

Лёга с Андрюхой в это время, громко матерясь, раскладывали «задубевшие» от дождя палатки.

— Вот чем мне никогда не нравился брезент, так это своим дурацким свойством, когда намокнет, — в камень превращаться, — говорил Стрельцов.

«Накрою на «стол», а потом отнесу покушать Вите», — продолжала думать Юля. — «Ему очень нужно сейчас горяченького. Он сильно простыл в этом холодном озере».

Девушка глянула в сторону машин.

Мишка Баламут, в аккурат управился там с буксировочным тросом.