Сэндитон попытался успокоить Юнга, но его увещевания не произвели никакого видимого эффекта, и он нехотя ушел вперед, присоединившись к Хирну. Адвокат выглядел озабоченным и усталым, пот выступил у него на лбу крупными каплями. Хирн что-то говорил резким, металлическим голосом. Когда они приблизились к лифтам, Цю услышал, как Хирн сказал Сэндитону:

— Это самые жуткие обвинения, которые я когда-либо поддерживал в суде. Подделка, сообщничество, мошенничество…

— Я знаю, знаю.

— Саймон Юнг, глава «Д. Ю.», обвиняет Советский Коммунальный банк… В это невозможно поверить.

— Как долго ты сможешь задержаться здесь, Ричард? Мы отчаянно нуждаемся в тебе в данный момент.

Двое мужчин проследовали своим путем, и их разговор уже не был слышен.

— Боже мой, да со Мной все в порядке! — раздался вдруг знакомый голос.

Стоя на лестничной клетке, Цю осторожно выглянул из-за выступа стены и увидел, как Саймон отбросил руку, предложенную ему одним из помощников поверенного.

— Разумеется, со мной все в порядке.

Однако по его внешнему виду нельзя было сказать, что с ним все в порядке, но молодые люди лишь переглянулись и пожали плечами. Цю видел, что они напуганы. Еще до того, как наступит утро следующего дня, рассказы о том, что произошло в суде, разнесутся по колонии. Фирма Сэндитона несет профессиональную ответственность за один из самых возмутительных исков, которые когда-либо выдвигались против явно солидного банка, — иск, который при ближайшем рассмотрении выглядел таким же фиктивным, как трехдолларовая банкнота. Молодые, растущие, амбициозные помощники поверенного, работающие в таком замкнутом сообществе, как Гонконг, разумеется, не желают, чтобы их имена ассоциировались с данным делом.

— Вас ждет машина, сэр, — пробормотал один из них.

— Мне не нужна машина.

— Она ждет у главного входа, мистер Юнг.

— Вы что, глухи? Я же сказал, что мне не нужна машина.

Несчастные помощники поверенного оставили Саймона и он оказался в главном вестибюле один. Он провел рукой по лбу и уставился в пол. Его слегка шатало, будто перебравшего пьянчугу, который знает, что если попытается сделать шаг, то упадет.

Наконец Саймон достаточно собрался с силами для того, чтобы вызвать лифт. Цю подождал, пока он исчезнет в кабине лифта, и выбрался из своего убежища. Подойдя к лифтам, он вызвал соседний.

Он слышал, как Юнг сказал, что ему не нужна машина. Из этого следовало, что он пойдет пешком, а это, в свою очередь, означало, что он спустится до самого выхода на улицу. Цю сделал то же самое и обнаружил, что принял верное решение. Глава «Дьюкэнон Юнг», прислонившись к облицованной панели, стоял на лестнице, спускавшейся на Куинсвэй. Он выглядел как человек, потерпевший поражение, и Цю, к своему собственному удивлению, невольно ощутил мимолетное желание протянуть ему руку. Но вместо этого он медленно вышел на улицу, где уже сгущались тропические сумерки, и удалился вперед, пройдя незамеченным в метре от англичанина. Расположение людей Цю на Куинсвэй снова изменилось. Неосязаемый кордон из людей рассыпался, они смешались и перегруппировались. Цю уже собрался идти к машине и исчезнуть из этого места, когда Саймон неожиданно поднял голову и уставился прямо на него.