Ему едва хватило времени скрыться за дверью гостиной, как вошла Мари. Поглощенная своими заботами, она не обратила внимания на необычное выражение беспокойства на лице матери.

— Какая досада, дочка! Я как раз собиралась уходить, — произнесла она, надевая кофту.

— Постой, мама… Я все знаю…

— Прости, я очень тороплюсь, — пробормотала Жанна, подталкивая Мари к двери.

— Выслушай! Мои детские кошмары получили объяснение… Я, оказывается, все это пережила. Я — ребенок Мэри, «незнакомки из Молена»…

Стоя всего в нескольких метрах от нее, Риану от полученного потрясения пришлось опереться о стену. Он услышал срывающийся голос Жанны:

— Что ты несешь?! Замолчи! Ты говоришь глупости!

— Хватит меня обманывать! Я точно это знаю — чувствую сердцем, всем своим существом. Пьеррик подобрал меня, спас, унес, прижимая к своему телу. Вместе с ним я стала свидетельницей убийства этой женщины, моей матери, зарезанной Артюсом!

Риан побледнел как смерть, он стоял неподвижно, его волнение выдавало только тяжелое дыхание.

Чуть не плача, схватив Жанну за руки, Мари продолжила:

— Ты была со мной холодна, я не могла этого спокойно переносить. Теперь я понимаю — ты хотела меня защитить, хотела, чтобы я уехала… Все, что ты делала, ты делала ради меня, чтобы я никогда не узнала о том, что я — дочь обыкновенного мошенника…

— Замолчи! Эрван де Керсен был прекрасным юношей. Добрым, смелым!

— Бандитом, который грабил, лгал, убил… Я его ненавижу!

— Ты судишь о нем несправедливо, как когда-то судила обо мне. И снова можешь ошибиться. Артюс посеял зло на нашем острове, он сделал Эрвана несчастным, и его семью, и нашу, и семью Ле Бианов…

— Мои отец и дед — убийцы! Как мне жить с этим дальше?

За несколько минут жизнь Риана перевернулась. Смысл его существования, их ребенок с Мэри, находился в нескольких шагах от него! Знай он об этом раньше, у него не возникло бы и мысли о мщении.

Мари была рядом — взрослая, прекрасная, безнадежно потерянная. И она его ненавидела.

Жанна, сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, провела ладонью по лицу дочери.

— Ты обязательно выстоишь. Я же нашла в себе силы все перенести. Как я жила… думаешь, легко, зная, что мои сыновья — причина гибели твоей матери? Поэтому я и оставила тебя. А потом полюбила, девочка моя. Я любила тебя больше, чем их! — выпалила она на одном дыхании.

Мари обняла Жанну, ей тоже захотелось сказать, что она любит ее больше всех на свете, но в доме Кермеров не было принято распространяться о любви: любовь должна выражаться в делах. И чем чувство сильнее, тем меньше следовало о нем говорить. Впервые эти слова Мари услышала от Жанны.