Догадка Одинцова была правильной.

Чемпион, выслушав очередной доклад Быстрицкого, буркнул:

— Пощекочи ему нервы! Не мне тебя учить — как! А где, кстати, его баба? Я не заметил ее в зале на первой партии…

— Ее, по-моему, нет вообще в Москве. Никто не видел Одинцова с женщиной. Только с дочерью встречался пару раз.

— Понятно. Если появится — дай знать!

— Есть! — по-военному ответил майор контрразведки.

Наконец, Виктору надоела гонка по улицам Москвы, и он резко остановился на зеленом свете светофора.

Джип, завизжав всеми тормозами, едва не врезался в бампер «Мерседеса». Виктор вышел из машины.

Подошел к водительской двери «Тойоты» и дернул ручку.

Заперто.

Сквозь тонированное стекло едва были различимы черты лица мужчины, сидевшего за рулем.

— Что тебе надо, дорогой? Не надоело ездить за мной, а?

Японская машина почти неслышно шелестела мотором.

Одинцов повернулся и пошел обратно.

Преследование продолжилось.

Спустя пять минут шахматист сделал «ход конем». Затормозив у метро, он быстро спустился по лестнице вниз и смешался с огромной толпой народа, понуро бредущего с футбольного матча Динамо — Спартак.

Это были спартаковские фанаты, их любимая команда в этот вечер проиграла.

Виктор обернулся.