И, резко повернувшись, пошел в сторону своего дома, не слушая злобное бормотание стража порядка.

Вторая партия матча началась с пятнадцатиминутной задержкой. Чемпион мира не появлялся.

Виктор, сделав на первом ходу запланированный выпад ферзевой пешкой, переключил часы и посмотрел в зал.

Опять знакомые лица. Одинцов едва заметно кивнул, здороваясь с приятными ему людьми. Зрители постепенно занимали свои места. Шахматные спектакли отличается от театральных тем, что в них нередко вступительная часть уже знакома опытной публике. И она, даже заняв свое место спустя час после начала действа, способна мысленно восстановить ход пропущенных событий.

Почему-то пустовало в первом ряду место секунданта Бурея.

Прошло десять минут.

Часы чемпиона мерно отсчитывали время его опоздания.

Пятнадцать…

Наконец, в зале послышался шум: «Идет, идет!»

Виктор повернул голову.

Шахматный король легким шагом приближался к столику. На нем был новый костюм. Вчерашний, — «несчастливый», был оставлен дома. Как и старая ручка «Паркер» золотистого цвета.

Лучший игрок достал другую — темно-вишневого колера, взглянул на доску, и, не здороваясь с противником, сделал ответный ход.

Вторая партия началась.

Всё шло по анализу Якова Бурея.

На четырнадцатом ходу чемпиона ожидала заготовленная секундантом претендента дебютная новинка.

Противник Одинцова отвечал сразу, тратя время лишь на передвижение фигуры, переключение кнопки часов и запись на бланке. Складывалось впечатление, что он был готов к такому развитию событий. После тринадцатого хода белых он задумался на минут пять и потом избрал продолжение, позволяющий Виктору применить разработанный вариант.

Едва Одинцов занес пальцы над белым слоном, чтобы сделать намеченный «сюрприз», как в наушниках послышался тихий шепот Симоны:

— Не спеши. Программа показывает всё иначе…