— Потому что хочу знать. Зачем люди задают вопросы?

— Ты раньше никогда не спрашивал, чем я занимаюсь.

— Я знал, чем ты занимаешься.

— И почему ты ничего не сказал, почему же не пытался меня воспитывать?

— Будь добр, не говори так со мной.

Отец подошел к креслу и опустился в него. На нем была та же застиранная одежда, что и всегда. Даже бурые пятна от шоколада, который Тедди пролил, когда ему было семь, были на месте.

Тедди подумал, что не только походка у отца изменилась, говорил он теперь тоже медленнее.

— Меня наняла юридическая фирма, папа, — сказал он.

— Что ты говоришь! Парнишка-серб заделался адвокатом? Я-то думал, мы можем только в ресторанах работать или пойти гангстеры и футболисты.

Тедди вспомнил, как Иван все детство бесплатно обедал у них в ресторане, отец разрешал.

— Но я не адвокат.

— Да знаю я, ты только вышел из-за решетки. Но я рад, что у тебя есть настоящая работа.

У Тедди зазвонил телефон. Он поднял трубку и услышал слегка возбужденный голос Локи Оденсона:

— Я нашел кое-что интересное, чертовски интересное.

Тедди направился к двери.

— Мне пора, — сказал он отцу. — Нужно работать.

На стене здесь висело изображение «лестницы жизни». Тедди вспомнил, что оно принадлежало еще бабушке, маминой матери. Цветочный орнамент обрамлял картину, где жизнь человеческая показывалась на примере пары, которая поднимается по лестнице до пятидесяти лет, а после ступенька за ступенькой спускается. В двадцать они стоят с прямыми спинами, без морщин и без забот. В восемьдесят они сгорбленные и скрюченные и почему-то обиженные. Или печальные.

— Хочешь как-нибудь пойти со мной в церковь? — спросил Боян.

— В церковь? Ты стал верующим?

— Может, и не стал, но там хорошо. Встречаю земляков, которых я не видел много лет.