– Что еще вы знаете, Лора? Раз вы мне рассказали про Кроуфорда, значит, в чем-то его подозреваете!

– Их связь была непродолжительной… Бетти порвала с ним, как только узнала, что беременна. Она знала, что Кроуфорд никогда не покинет свою жену, и не желала, чтобы отец ее ребенка стал человеком, ведущим двойную жизнь. Он так и не смирился, что Бетти оттолкнула его: судя по тому, что она мне рассказала, у него сложилось впечатление, будто она манипулирует им. Разумеется, это было неправдой! Когда они стали любовниками, Бетти не знала, что он друг Харриса, и неохотно восприняла его намерение повлиять, чтобы она получила роль.

– Кроуфорд докучал моей матери? Его поведение было угрожающим?

– Нет… по крайней мере поначалу. Когда съемки были отложены из-за цензуры, мы думали, что фильм будет серьезно переделан. Кроуфорд держался подальше от Бетти: от нее ускользала роль ее жизни. Возможно, она думала, что он ей так отомстил. Но в январе он начал приходить на студию два-три раза в неделю – так сказать, чтобы помогать Харрису. На самом деле я была уверена, что он стремился снова завоевать Бетти или, скорее, снова оживить их отношения. Пару раз я видела, как в перерыве между сценами они разговаривают на повышенных тонах…

– Она спорили?

– Я бы так не сказала. Бетти старалась, чтобы они никогда не оказывались наедине, но после этих разговоров она всегда выглядела расстроенной.

– Вы с ней об этом разговаривали?

– Один-единственный раз… она ничего не хотела об этом слышать. «Все это уже в прошлом», как она мне говорила.

– Он знал, что за ней следит ФБР?

– Нет, не думаю. Сказав ему это, Бетти подвергла бы себя опасности.

Во время нашей встречи в Нью-Йорке Кроуфорд хотел меня убедить, будто присутствовал на съемочной площадке очень редко. На этом он особенно настаивал; не иначе, чтобы свести к минимуму то, что связывало его с Элизабет.

– А на неделе до исчезновения моей матери вы видели Кроуфорда?

– Заскочил на минуту в тот день, когда она получила букет гвоздик. Но после того уикенда на съемочной площадке мы его больше не видели. Я даже не уверена, что его допрашивали в полиции.

Полиция – может быть, но ФБР должно было усиленно разыскивать его следы, копаясь в прошлом моей матери.

– Почему вы тогда ничего им не сказали? Кроуфорд – явный подозреваемый, у него серьезный мотив!

– Мотив, как ты сказал. Так же, как и у меня… Если бы я заговорила о нем, тогда начали бы интересоваться мной и в конце концов открыли бы мою связь с Бетти. И что бы тогда произошло? Полиция пришла бы к тем же выводам, что и ты: отвергнутая Бетти, умирая от ревности, я была способна на убийство.