Ведь могла же она контролировать себя три года одиночества. Ведь бежала же прочь, завидев чужую смерть, а не упивалась ею. Так почему Артем не мог? Почему мучил мать, почему сходил с ума? И чем закончился его стремительный путь на дно? Уж не полынным ли туманом?

Если в мире и существовали ответы, то покоились они между запутанных строчек оставшихся на стене записок. Уля выключила газ и осталась стоять у плиты, не зная, где бы отыскать еще хоть немного сил, чтобы вернуться в комнату. Вернуться в воспоминания Артема.

На помощь пришел Рэм. Он шагнул за порог кухни, неся на вытянутой руке вибрирующий телефон, как диковинного, но точно опасного зверя. Первой мыслью, пронесшейся в голове, оказалось кошмарное предположение: звонит Зинаида. Чтобы помолчать, а может, и выбрать следующую подопытную.

– Там, это… тебе звонят… – растерянно сказал Рэм.

Уля судорожно вцепилась пальцами в потертую столешницу. От холодного липкого страха обмякли ноги. Этот ужас был настолько реален, что воздух сгустился, стал плотным и вязким.

– Эй, ты чего? – Рэм встревоженно смотрел на нее сквозь мельтешение черных точек перед глазами.

Еще чуть-чуть, и Ульяна рухнула бы на пол, убегая от неотвратимой действительности в спокойное умиротворяющее ничего. Но мобильник продолжал вибрировать – призывно, не терпя возражений. И Уля покорно взяла его. На экране равнодушно светилось знакомое слово из четырех букв. Звонила мама.

Уля даже засмеялась от облегчения.

– Ты зачем с такой постной миной телефон-то нес? – спросила она ничего не понимающего Рэма. – Я уж подумала… Ох, понятно, что я подумала…

Тот хмыкнул и привалился спиной к косяку двери, продолжая настороженно посматривать на вибрирующий телефон.

– Если бы тебе звонила Зинаида, я бы просто ушел через окно.

– Это второй этаж… – пробормотала Уля, не решаясь сбросить вызов. – Блин, как не вовремя…

– Не будешь отвечать? – Рэм определенно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Маме-то? Нет. Не буду. Ничего хорошего она мне не скажет… а ты чего так напрягся? Думаешь, она нагрянет и придется прятаться в шкафу? – Красная кнопка отбоя кликнула, телефон мгновенно успокоился.

Рэм вымученно улыбнулся.

– И это тоже. Просто… я не привык, что кому-то звонит мама. – И дернул плечом: мол, ерунда, не бери в голову.

Но Уля тут же почувствовала себя виноватой. Какой бы ни была ее мать, она все-таки была. Живая, дышащая, способная набрать номер дочери. У Рэма же не было никакой. И даже та, слабая, ведомая тираном-мужем, оказалась проиграна им самим в страшной Гусовской забаве. Еще бы он не напрягся от дурацкого звонка.