Мой взгляд вновь скользнул назад к шкатулке, найденной Сарой. Я вернулся к столу и медленно открыл ее. Запах разложения, шедший из-под крышки, оказался не столь сильным, как я предполагал, тем самым позволив мне исследовать загадочное содержимое коробки. Но что это было, я так и не понял. Небольшой красно-черный кусок, на ощупь — словно иссохшая резина.

— Люциус? — мягко обратился я к детективу, протягивая ему шкатулку.

Водрузив банку с глазами на стол, тот принял ее у меня и поднес ближе к свету. Наш проводник тоже успел подойти к столу и теперь с любопытством таращился через плечо Люциуса.

— Так это ж дерьмо, нет? — брякнул он вдруг. — Не, ну точно дерьмо — воняет один в один.

— Нет, — ровным голосом ответил Люциус, не отводя глаз от шкатулки. — По-моему, перед нами высушенные останки человеческого сердца.

Этого хватило даже для громилы с Пяти Углов: человек с дубинкой развернулся и бросился вон из комнаты с выражением неподдельного ужаса на лице.

— Да кто же вы, черт вас дери? — хрипло выдохнул по пути он. Я не отрывал взгляда от Люциуса.

— Сердце? Случайно не парнишки Ломанна? — Детектив покачал головой:

— Слишком старое. Оно здесь пролежало долго. И выглядит так, словно его даже покрыли чем-то вроде лака.

Я взглянул на Сару — она стояла, обхватив себя руками, и тяжело дышала. Дотронувшись до ее плеча, я спросил:

— Ты как?

Она коротко кивнула:

— Да. Все нормально.

Я повернулся к Маркусу:

— А вы?

— Вроде ничего. Будет лучше.

— Люциус… — Я поманил его рукой. — Кому-то придется проверить печку. Справитесь?

Он утвердительно потряс головой. Ничто сейчас не напоминало о беспокойстве, одолевавшем детектив-сержанта на улице, — сейчас Люциус прекрасно владел ситуацией.

— Будьте добры спичку, — сказал он мне. Я протянул коробок. Замерев, мы смотрели, как он приближается к закопченному куску железа, стоявшему у перегородки. Рядом валялось несколько поленьев, а на самой печи стояла жирная сковорода. На ней явно кто-то готовил. Люциус сделал глубокий вдох и потянул на себя печную дверцу. Когда он засунул внутрь руку с горящей спичкой, я закрыл глаза и успел досчитать до пятнадцати, прежде чем услышал лязг железа — Люциус закрыл дверцу.