В мыслях о Крайцлере я уже на рассвете покинул морг и почти не удивился, узрев на улице своего старого друга — он сидел в своей открытой коляске. На облучке восседал Сайрус Монтроуз; заметив меня, он коротко, но сочувственно кивнул. Ласло улыбнулся и спустился мне навстречу.

— Джозеф… — только и смог произнести я, прежде чем мой голос сорвался, измученный табачным дымом и тягостным молчанием ночи.

— Я знаю, — ответил Ласло. — Сара звонила. Я подумал, что вам не помешает завтрак.

Я слабо кивнул и полез за ним в коляску. Сайрус щелкнул языком, приводя в движение Фредерика, и вскоре мы уже двигались на запад по 26-й улице — очень медленно, хотя движения в столь ранний час почти не было. Через несколько минут я откинулся на спинку, положил голову на свернутую крышу коляски и тяжело вздохнул. Надо мной нависали тяжелые тучи сумрачного неба.

— Это наверняка Бичем, — пробормотал я.

— Да, — тихо отозвался Ласло.

Не отрывая голову от опоры, я повернулся к нему:

— Но ведь увечий на теле не было. Я даже не понял сначала, что он убит, настолько мало было крови. Только крохотная дырочка.

Глаза Ласло сузились.

— Быстро и чисто, — сказал он. — Для него это не ритуал. Скорее — мера практического свойства. Он убил мальчика, чтобы обезопасить себя, а заодно — отправить сообщение.

— Мне? — Крайцлер кивнул:

— Хоть он и в отчаянии, легко он не сдастся. — Я медленно покачал головой:

— Но как… как? Я же рассказал Джозефу, рассказал ему все, что нам известно. Он знал, как опознать Бичема. Черт, да он же звонил мне вчера, чтобы уточнить детали.

Крайцлер удивленно поднял бровь:

— Да? Зачем?

— Не знаю, — раздраженно ответил я, доставая очередную сигарету. — Какого-то его приятеля некий человек хотел забрать с собой. В… замок над городом, так он сказал. Или что-то вроде. Очень похоже на Бичема, но только у этого человека не было тика.

Ласло обернулся и осторожно произнес: