— Используя?.. — подсказал Крайцлер.

— Используя косвенный маршрут, если обнаружится, что за нами следят.

Ласло удовлетворенно кивнул:

— Прекрасно. Прошу, Мур.

Ласло проскользнул в салон, я же обернулся и, оглядев зал, неожиданно сообразил, что публика ничего не заметила — вот почему Ласло попросил меня не высовываться из ложи. Глядя на Стиви, все так же изнемогающего под гнетом вечернего костюма, я понял, что со стороны в ложе по-прежнему будут видны два силуэта, создавая иллюзию, что мы с Крайцлером никуда не уходили. Но для чего? Вопросы множились у меня в голове, однако единственный человек, способный ответить на них, уже направлялся к выходу. И так, под рев Дон Жуана, низвергавшегося в преисподнюю, я вслед за Крайцлером покинул оперу и вышел на Бродвей. Ласло двигался впереди с возбужденной решимостью.

— Мы прогуляемся, — заявил он швейцару, который замахал было стайке извозчиков.

— Да черт побери, Крайцлер! — воскликнул я, дойдя с ним до угла Бродвея. — Может, соизволите мне сообщить, куда мы идем?

— Я полагал, что вы и сами уже это определили, — невозмутимо отозвался он, помавая рукой. — Мы идем к Бичему.

Ответ поразил меня не хуже доброго апперкота, так что Ласло пришлось поймать меня за лацкан, чтобы я не рухнул на мостовую. Доплетясь за ним до поребрика и ожидая просвета в потоке экипажей, я услышал еще один короткий смешок.

— Не волнуйтесь, Джон, — добавил Ласло, — это всего в нескольких кварталах, но времени хватит, чтобы ответить на все ваши вопросы.

— Несколько кварталов? — отозвался я в замешательстве, пока мы петляли между кучами конского навоза и экипажами, пересекая Бродвей. — Но до башни Хай-Бридж — несколько миль!

— Боюсь, что Бичем сегодня не собирается посещать Хай-Бридж, — ответил Крайцлер. — Нашим друзьям предстоит на редкость скучное и утомительное дежурство.

Пока мы шли по 39-й улице, шум и суета Бродвея таяли позади, а голоса наши отдавались ухом в стенах неосвещенных террасных домов, тянувшихся к Шестой авеню.

— Но куда же мы, к чертовой матери, в таком случае идем?

— И это вы, друг мой, способны определить самостоятельно, — ответил Крайцлер, еще больше ускоряя шаг. — Вспомните, что он оставил в квартире.

— Ласло, — раздраженно сказал я, хватая его за руку. — Я не собираюсь играть и эти чертовы игры! Вы заставили меня бросить людей, с которыми я работал много месяцев, не говоря уже о Рузвельте — так что будьте любезны остановиться и объяснить мне, что, черт возьми, здесь, в конце концов, происходит!

На мгновение он сменил свой энтузиазм на сострадание: