Они путешествовали несколько часов. Маруся сознательно сделала крюк, провела их подальше от того места, где поваленное дерево упирается кроной в кустарник, за которым… Она просто не выдержала бы, если бы всё повторилось! Встретив родник, сделали привал.

– Ноги как деревянные, – пожаловался Шурик.

– Хочешь, чтобы денежки сами к тебе пришли? – развеселился Иван. – За ними потопать надо. Кстати, что вы собираетесь сделать со своим вознаграждением? Немало же обещали.

– Засуну его тебе в зад, – пообещал Молчун.

– Ну-ну. Не переусердствуй, пупок надорвёшь, засранец… А корреспондентик?

– Отдам в Фонд Мира, – не задумываясь, ответил Балагур и ополоснул лицо водой, смочил шею, под мышками. – Чего пристал? Видишь – люди устали?

– Барышня, конечно же, отблагодарит родной интернат. А хлюпик отдаст мамочке.

– Что за тон, начальник? – посасывая сигарету, хрипнул Молчун. – Идём все вместе. Обратно тоже вместе. Зачем ссору готовишь? Или тебе награда не причитается? Просто долг службы с честью выполняешь?

– Тебе не нравится выполнять долг? – разошёлся Иван. – В Афгане людей пачками на тот свет отправлял. Мирное население, заметьте. Всем вроде бы доволен был.

– Гена, что он мелет? – насторожилась Маруся.

– Милая моя, почитай его личное дело. Командос! Машина смерти! Его группа десяток кишлаков за пару недель – как корова языком слизала. Стариков, детей…

– Может быть, хватит? – посоветовал Молчун.

– Это правда, Геннадий? – спросил Балагур.

– Что было – то было. Врать не буду. Только зачем эта сволочь именно сейчас всё на белый свет вытряхивает?

– Это же ужасно! Как ты мог? – Маруся отсела подальше.

– Потому что – война. Вот ты того седого пырнула, о чём думала? И я тоже защищался. Чего скрывать, мстил даже. За парней наших убитых. Потому как дурак был, а надо мной ещё дурнее сидели и приказы строчили. Пример перед вами, – кивнул на Ивана.

– Говорите пока. Можете товарищеский суд организовать. Только осторожно, он буйный, когда рассердится. Так психиатр определил. А мы с хлюпиком пойдём маршрут сверим.

– Не могу я идти. Сил нет, – протестовал Сашка.

– Поднимайся. Седалище оторви. Пойдём, кому сказано!

Уныло и покорно Шурик поплёлся за Командиром.