В вестибюле горели флуоресцентные лампы и работал кондиционер, отчего по ее рукам сразу забегали мурашки. Тело совершенно отвыкло от удобств, создаваемых электричеством. Чтобы немного согреться, Лидия растерла плечи ладонями, а потом подошла к банкомату и проверила баланс карты. Вся сумма по-прежнему была на месте, нетронутой: 212 871 песо. Она выдохнула через рот. На снятие наличных стояло ограничение: не более 6000 песо в день. Лидия откладывала этот момент по многим причинам. Не последняя из них заключалась в том, что она попросту не знала, как получить деньги без необходимых документов. Конечно, держать их в банке во время такого путешествия было намного безопаснее. Но в то же время оттягивать решающий момент было куда проще. Лидия была не готова признать ужасную правду: ее мать действительно умерла. Ей казалось, что снять мамины деньги – все равно что их украсть. Лидия хотела, чтобы так оно и было. По-настоящему скорбеть у нее не получалось, и потому Лидия придумала для себя историю, которая почти работала: она воображала, что уехать пришлось только ей и Луке, а остальная родня по-прежнему здорова и счастлива и живет в Акапулько своей обычной жизнью. Она представляла себе, как по утрам Себастьян выходит из душа в своем голубом полотенце и как задевает мокрым плечом висящую на крючке косметичку. Как бы ей хотелось продлить эту фантазию.

Но само существование этих электронных денег было чудом. Одноразовым парашютом. Подойдя к конторке, Лидия вписала в квитанцию имя матери, а потом села ждать, пока управляющая позовет ее в одну из отгороженных кабинок. Рюкзак она поставила рядом на свободный стул. Ей повезло: в кабинке сидела женщина. На ней был темно-синий пиджак, в черных волосах – одна-единственная седая прядь. Добрая на вид. Изучив получше ее черты, Лидия внезапно приняла решение. Она обо всем ей расскажет. Обо всем, что случилось. Она отдастся на милость незнакомке с добрым лицом.

До этого свою историю Лидия рассказывала всего дважды. Первый раз – Карлосу в его кабинете над церковью в Чильпансинго, второй – монахине Сесилии в мигрантском убежище в Уэуэтоке. Оба раза дались тяжело, но взамен Лидия испытала нечто похожее на избавление.

– Что я могу для вас сделать? – спросила операционистка, скрестив перед собой пальцы.

Она не отпрянула, не стала с подозрением рассматривать рюкзак Лидии. Она вела себя любезно. На коричневом беджике значилось имя: «Паола».

– Мне… – начала было Лидия и вдруг почувствовала, как у нее закололо в носу и все слова будто застряли в глотке. – Мне нужно закрыть банковский счет моей матери.