Что-то в груди Ника оборвалось, он почувствовал внезапную тяжесть и уже не знал, сможет ли сдвинуться с места, если потребуется. Мэтт молча покипятился пару минут, потом выругался себе под нос и ушел в спальню. Несколько мгновений спустя он вернулся с маленьким куском черного металла, завернутым в тряпку. Отдал его Трикси и сказал:

– Отвечаешь ты. Если все пойдет через жопу, отвечаешь ты.

Она взяла пистолет.

– Ты так говоришь, будто я не знаю, что делаю.

Трикси направилась к двери. Ник повернулся, чтобы пойти следом, но Мэтт сказал:

– Эй.

Когда Ник взглянул на него, он усмехнулся:

– Ну что, как тебе член Деррика на вкус?

Мэтт все еще смеялся, когда Ник захлопнул дверь.

По пассажирскому окну текли струи дождя; машина неслась по насыпной части трассы I-10, и видимый сквозь воду город тоже тек мимо, инкрустированный светом, точно сон о волшебном королевстве. Ник прислонился головой к стеклу и попытался представить, что он не здесь, а где-то далеко от этого города и людей, которые в нем жили, где-то, где не нужно каждый день вести войну за право быть собой. Трикси сидела рядом и вела машину через ливень, ее пальцы стискивали руль так, будто он был спасательным тросом.

– Что будем делать с мамашей? – спросила она, разрушив его прекрасные мечтания.

– Не знаю, – сказал Ник. – Я об этом еще не думал.

– Ну, сейчас самое время начать.

Он решил не отвечать. Трикси кивала, погруженная в собственные мысли. Ливень набрал обороты, и она переключила дворники на быстрый режим. Новый Орлеан остался позади; Нику пришлось заглянуть в зеркало, чтобы его увидеть. Потоп замедлил движение, из-за чего дождь казался только сильнее. Фары машин на соседней полосе размазывались по ветровому стеклу, вспыхивая и угасая, как пульсары.

– Ты знал, что я с ним спала, – сказала Трикси.

– Спала, я знал, что ты с ним спала. Я не знал, что ты приехала прямиком из его сраного дома!

– Я и не приехала.