– Все не так однозначно, – ответил мне Папа, когда я задала ему прямой вопрос.

– На мой взгляд, все абсолютно однозначно, – возразила я.

– Веришь или нет, но есть вещи, которых ты пока не понимаешь.

Когда мы подъехали к дому, он выбрался из тесной машины и вытащил из багажника мой чемодан.

– Дай мне, – попросила я, но он покачал головой и сам затащил его внутрь.

– Ну вот и дома, – сказала Мама.

Солнце подрагивало на вершинах холмов. Мы забрались в тенек, туда, где висели корзины с цветами, и решили выпить чаю.

* * *

Когда я ехала сюда в самый первый раз, доктор Кэй и детектив Джеймсон сидели впереди, а я и жена детектива – на заднем сиденье.

Все время, пока мы ехали, ее рука, лежавшая между нами, не знала покоя, как будто она хотела, но боялась дотронуться до меня. На заправке она купила мне чипсы «Квэйверс» и сказала, что я могу называть ее мамой – если хочу.

Табличка «Продается» все еще висела на коттедже, который мне совсем не понравился; доктор Кэй недвусмысленно дала мне понять, что отныне мой дом будет здесь.

– Может, нам сфотографироваться? – предложила Мама, и мы все трое – я и мои новые родители – встали на крыльце, прижавшись друг к другу, не зная, улыбаться нам или нет.

– Я сделала несколько кадров, – сказала доктор Кэй.

Когда с фотографиями покончили, они втроем нырнули в дом. Я же стояла на пороге, как зачуханный вампир, ожидающий приглашения войти.

* * *

Весь сентябрь я только и делала, что читала и спала. Мертвым сном, без всяких, к счастью, снов. Солнце по утрам разливалось по одеялу, подсвечивало детские книжки, плакаты и мой диплом в рамочке. Я просыпалась, точно зная, где нахожусь. По субботам из поезда вываливались Кристофер и Оливия. Звонила Эдна – выясняла, где я нахожусь и в своем ли уме: