– Ты хочешь умереть? – спросил Отец. – Умереть и попасть в ад?

Он швырнул меня обратно на матрас.

Притворяться стало незачем, и я расхохоталась:

– А где мы сейчас? Ну же, где, по-твоему, мы сейчас?

Он вышел из комнаты, весь дрожа. Считаные секунды, что оставались до его возвращения, я смотрела на Эви.

– Лекси, – взмолилась она.

– У тебя все будет хорошо, – произнесла я. – С тобой все будет нормально, Эви.

– Ох, Лекс!

– Ничего. Только пообещай мне, что ты не будешь смотреть.

– Я постараюсь.

– Нет, Эви!

– Хорошо. Обещаю.

– Вот и ладно.

Он вернулся, неся в руке какую-то штуковину. Что-то вроде деревянного бруска. «Это от распятия, – подумала я. – Со стены на кухне». Из «Лайфхауса». Он склонился надо мной и освободил мне руки – последняя нежность. Я подтянулась, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.

– Господи, – сказал он. – Господи, я любил тебя.

Он ударил меня в живот, и что-то внутри сокрушилось, взорвалось, сместилось. Потом я почувствовала, будто мое тело вскрылось, ощутила немую уязвимость всех нервов, всех органов.

Вот и все.

После этого Эви перестала разговаривать, и я поняла, что скоро – даже совсем скоро – нам придется спасаться.

* * *