Стоило выйти наружу, и в нос и рот тут же забился морозный воздух. Аспен вжал голову в плечи, застегнул куртку до самого верха и перебежал на другую сторону улицы Эвер-Грин. Здесь, в многоэтажном доме, находилась квартира Альмы, прямо рядом со старшей школой. Мотоцикл Аспена остался на парковке рядом с книжным, чтобы Альма ничего не заподозрила. Теперь, когда она ушла, он поднялся на лифте на нужный этаж и вошел в ее квартиру с помощью дубликата ключа. Сделал втайне от сестры.
Если бы на порог квартиры доктора Сивер ступила Айрленд, она бы потеряла сознание. Аспен называл эту квартиру «гнездом». Здесь был искусный кавардак, который наводил на мысль об ограблении или обыске.
Дело не в том, что это была однокомнатная квартира, которая сочетала в себе и спальню, и гостиную, и даже кабинет. Во-первых, повсюду валялась одежда. На комоде, на телевизоре, на диванах, на обувной полке, на ручке двери. На полу. Во-вторых, повсюду были книги. Они лежали под одеждой и на одежде. Даже в раковине, как заметил Аспен с порога, лежала какая-то книжка.
Одним словом – ужас.
Аспен всегда подозревал, что поведение Альмы в большей степени является противостоянием Патриции. Она так сильно привыкла перечить матери, что, пожалуй, уже и не помнит, кто она на самом деле.
В квартире было лишь одно место, где царил идеальный, навязчивый порядок, – письменный стол. Это был небольшой стол из дуба, который Альма купила на первую зарплату. Она любила этот стол как саму себя. На нем не было ни пылинки. Если вокруг стола высились башенки книг, опасно накренившиеся, как Пизанская башня, то на столе все лежало на своих местах. Ручки и карандаши в специальной подставке, записные книжки и блокноты вдоль стола. Посредине – ноутбук. Аспен бы не удивился, если Альма выровняла линейкой идеальные пропорции его местоположения.
Преодолев горы хлама, Аспен добрался до стола и, пристально осмотрев все углы (вдруг ей пришло в голову установить секретные ловушки или еще что), включил обе лампы и торшер. Верхнего света в этой квартире не было. С люстры, кстати, свисала чья-то огромная фотография с заштрихованным лицом и дротиком.
Наверное, фотка Дориана.
Аспен выдвинул первый ящик стола, где Альма хранила папки с личными делами своих пациентов. Он стал перебирать папки одну за другой.
Кая Айрленд.
Кира Джеймис-Ллойд.
Камилла Скалларк.
Леда Стивенсон.
Здесь были и другие дела: Романа Згардоли, Майи Кинг, Сьюзен Смитт.
Дрожащими от нервного возбуждения руками Аспен достал папки и раскрыл перед собой.
Ответ где-то здесь.
В этих файлах, в медицинских отчетах. В фотографиях.