— Кто-то в толпе накачался перцем и взял правосудие в свои руки. Не в отношении наших бойцов, — спешит добавить Харлан, потому что при упоминании перца все волнуются. — Насколько я могу судить, это была жена, которая искала возможность избавиться от куска дерьма, именуемого ее мужем. — Он смотрит поверх их голов, мышцы под пиджаком напрягаются. — Хотел бы я втащить этого труса на ринг, хоть на пять минут. Предложил ей запрыгивать к нам на борт, но она предпочла вернуться в семью. — Харлан опускает голову и снова смотрит на них. — Короче, мы ее остановили, он убежал, и толпа следом.

— Значит, шоу окончено? — разочарованно спрашивает Эми, уже одетая в свой костюм.

Харлан мягко улыбается ей.

— Только сегодня. Надо поработать над контролем последствий через интернет, но, на мой взгляд, мы можем обернуть это происшествие в свою пользу. Любой пиар хорош, верно?

— Предположительно, — отвечает Сиенна.

— Так что мы делаем? — Эми должна была драться следующей, и Челси сочувствует ей. Она вся разодета, как повзрослевшая Лило из мультика «Лило и Стич»: травяная юбка, гирлянда из цветов на шее, цветочная корона, — и переминается с ноги на ногу, вся на взводе.

Харлан окидывает взглядом комнату, привлекая всеобщее внимание.

— Мы ужинаем, ложимся спать и смотрим, что будет завтра с утра. Мы продали чертову тонну подписок на онлайн-трансляции, так что главный вопрос в том, потребуют ли люди возврата денег. Вам всем хорошо заплатят в любом случае. Пока мы притворяемся, что все прошло так, как задумано, и готовимся к следующему шоу. Все, кто выступал сегодня вечером, отлично справились, я не мог бы гордиться вами сильнее.

Склонив голову, он спрыгивает на бетонную площадку за погрузчиком и направляется к своему трейлеру, припаркованному немного поодаль. Остальные просто слоняются без дела, как стадо, пока не появляется Арлин.

— Ужин готов. Под навесом возле трейлера Сиенны. Просто идите на запах.

— Но сперва переоденьтесь! — вмешивается Сиенна. — Помните: костюмы вешаем на вешалки с вашими именами, лицевой стороной наружу. Сотрите грим, иначе кожа пойдет прыщами. Если дрались сегодня вечером, то все открытые участки кожи протрите салфетками с маслом чайного дерева — по той же причине.

Челси чувствует странное отчуждение и оцепенение. Она присоединяется к другим женщинам и, отгородившись какими-то простынями, свисающими с потолка, выбирается из костюма — очень осторожно, чтобы не испачкать ткань в пыли. Вешает его на пластиковые плечики, мимоходом отмечая, что там написано «ЧЕЛСИ», а не «ДЕВИЦА ИЗ ФЛОРИДЫ», и это немного возвращает ее в собственное обличье. Челси с удовольствием влезает в привычную одежду: мягкая футболка с V-образным воротом и джинсовые шорты — и стирает сценический грим и пот, тратя аж три влажные салфетки. Немного тревожно видеть, какой бледной она становится, будто салфетки стерли не только грим, но и часть ее лица. Челси закалывает волосы в пучок и идет ужинать. Никто не разговаривает; это по-прежнему похоже на похороны, вот только без привычного утешительного сценария. БКЯ ощущался уже почти семьей, но сейчас Челси будто бы потеряна. Ей удалось подраться — и это было здорово, но потом она нарушила правила, вмешалась в драку со зрителем, и… в общем, все пошло не по плану.