В комнату вошла ещё одна медсестра, и Грета понизила голос до шёпота:
— Мы знаем, что он этого не делал. И знаем, что сделали мы.
* * *
По окончании дежурства Хизер поехала домой. Жила она в квартире на Донован-авеню в историческом районе Фэрхейвен на южной окраине Беллингема. Подкатив к дому, ещё несколько минут она оставалась в машине, слушая очередной выпуск новостей, в котором сообщили, что Рид Салливан уже помещён в окружную тюрьму и что на следующий день ему будет предъявлено обвинение.
К горлу подступила тошнота.
Бывший муж Калисты к убийству жены не имел отношения, один воспитывал двоих маленьких сыновей.
Это была чудовищная ошибка. Ситуация выходила из-под контроля, но Хизер понимала, что сама она ничего не в силах изменить.
Марни убедила членов «Улья», что они должны придерживаться единой линии.
— Рид преследовал Калисту. Она его боялась. Это она сама нам сказала. Мы не знаем, куда она делась. Можем только догадываться.
Хизер заглушила мотор и, войдя в квартиру, тут же бросилась в туалет.
Глава 56
Глава 56
Пресс-секретарь сообщила Хизер Джарред, что у неё хочет взять интервью местный репортёр. Та скорчила гримасу.
— Вы же знаете местных, — добавила Стефани, с преувеличенным раздражением поводя глазами.
Местные СМИ Хизер считала самыми противными. С журналистами Си-эн-эн и даже «Фокса» еще можно было как-то совладать. Они хватали по верхам, лишь бы заполнить дыры в программе неким подобием новостей. Репортёры местной прессы — совсем другое дело. Они больше не делали упор на крикливые репортажи; сообразили, что увещевательная журналистика, продвигающая определённую точку зрения, скорее завоюет им внимание публики. Клики. Лайки. Комментарии. Давать уклончивые ответы на неудобные вопросы, всё труднее и труднее, думала Хизер. Смекалкой и беспристрастностью уже не обойдёшься.
А эта журналистка вообще пёрла как танк.