Марни принялась мерить шагами комнату. Стиснув кулаки, ходила от кровати к телевизору и обратно.

— Меня это погубит. Уничтожит. Сама разберусь.

В дверях появилась Дина.

— Это безумие, Марни. Во что ты хочешь меня втянуть? Не позволю. Публика обожает меня и все, что я собой олицетворяю.

Марни наградила её ледяным взглядом.

— Ты тряпка, Дина, — сказала она. — Так и запиши это у себя на лбу.

Триш наконец-то взяла себя в руки и обрела голос.

— Ну что вы собачитесь? Это был несчастный случай. Мы сделали всё, что могли. Все мы. Кроме тебя, Марни. Это ты во всём виновата.

— Не понимаю, о чём ты, Триш, — заявила Марни.

— Понимаешь, — возразила Триш, отступая на шаг. — Прекрасно понимаешь. Ты хотела, чтобы ребёнок родился здесь, не так ли?

— Ты на что намекаешь? — спросила Хизер.

Марни и Хизер.

Сладкая парочка.

Они всегда были близки как-то по-особенному. Никто в «Улье» не мог бы точно охарактеризовать природу их взаимоотношений. В присутствии Хизер, а позже Дины, Марни вообще не обращала внимания на остальных. По пятницам, покидая больницу и на пароме отправляясь на остров, Триш с Хизер всю дорогу смеялись и болтали, пока не прибывали на ферму. Марни появлялась на крыльце, встречая их, и Триш словно переставала существовать. Хизер выбиралась из машины и стрелой летела к Марни, будто та её манила, как самое высокое, самое величественное дерево притягивает молнию.

— Паром ведь не ломался, да? — спросила Триш.

Марни с Хизер молчали.

Триш и не ждала от них ответа. Она точно знала, что они сделали и зачем.

— Я всё расскажу полиции.

— Не расскажешь. — Марни ничуть не обеспокоилась. — Если б не я, ты так бы и оставалась ничтожеством.