И зачастую тень на человека бросает нераскрытое убийство.
Линдси решила сыграть на тщеславии Марни — лестью усыпить её бдительность, а потом перейти к подлинной цели своего визита: убийствам Калисты Салливан и Сары Бейкер. Такой подход использовал Алан Шарп. Он всегда находил способ сбить с толку свидетеля или преступника, отпустив какую-нибудь банальную шутку или безобидный комплимент.
— У мамы моей было точно такое ожерелье. Как будто в детство перенёсся.
Часам к пяти вечера Линдси свернула на подъездную аллею, в начале которой в качестве ориентира стояло колесо телеги, и покатила к большому белому дому и ещё более внушительному амбару. Когда она выключила двигатель, её окутала полнейшая тишина; никаких звуков, которые обычно бывают на ферме. Погода менялась. Морской бриз срывал с японских берез листья, которые серебрились на обочине, будто блёсны, ожидая, когда их закинут в воду.
Марни встречала Линдси на широком крыльце. Её красота бросалась в глаза даже издалека. Как и сходство с Диной Марлоу. Хотя она была миниатюрнее Дины; намного меньше ростом, чем Линдси себе её представляла. На «Ютубе» и в печатной прессе Марни выглядела сильной и грозной. А на самом деле её рост не превышал ста шестидесяти сантиметров. Освещенные солнцем волосы, собранные сзади под заколку из черепашьего панциря, золотились как ореол. Взгляд синих глаз цвета незабудки, казалось, пронизывал насквозь, но не смущал. Не буравил, а просто старался охватить в мельчайших подробностях то, что представало перед ним.
Линдси представилась. Марни пригласила её в дом и повела в гостиную, которая была в три раза меньше большой залы в особняке Дины. Убрана комната была дорого и со вкусом. Если Марни и Дина соперничали, Линдси затруднилась бы назвать победителя, — пока не заметила над камином шелкографическую копию портрета работы Уорхола.
Значит, первенство принадлежит Марни.
Правда, Линдси не могла определить, кого обессмертил Уорхол: Дину или Марни.
Они были очень похожи.
— Одна из последних работ Энди, — сообщила Марни. — Говорят, он гений. Его ассистент сделал снимок, кто-то перенёс изображение на ткань. Я бы сказала, что он гениально умел продавать себя. А искусство его менее гениально.
Она жестом пригласила Линдси занять серое замшевое кресло в стиле рококо, стоявшее напротив мягкого гарнитура из кремового бархата. Предложила ей лавандовые кексики. Линдси отказалась.