Как с самого начала нашей повести, так и теперь мы не будем перечислять всех ребят, которых Яни Чуторка и Лаци Розенберг известили о походе со слоном и соответствующим образом проинструктировали. Ребят не надо было ни уговаривать, ни поощрять: все они без памяти были влюблены в зверей зоопарка и ни за что на свете не пропустили бы такой возможности. Волшебной фразы «В половине восьмого у ворот зоопарка на улице Арена» было вполне достаточно, чтобы в назначенное место и в назначенный час явились все до одного.

Мы не будем приводить весь список, а ограничимся лишь несколькими именами, потому что наша повесть оказалась бы неполной без указания некоторых принимавших участие в этих событиях лиц. Там был долговязый Дьёзё Вахмата, веснушчатый Арпад Кленач, Лайош Гунко с кривыми ногами, когда-то щупленький, а теперь толстеющий Петер Шеймеш, Акош Кун, за которым так и осталось прозвище Карась, Фери Шён, тот самый, что три года назад морщил лоб, а теперь время уже успело разгладить эти морщины на лбу и переместить их под подбородок, Корнел Гимпл с неизменно красными ушами, все такой же прожорливый Пети Чобрихт, умница Зюрнер, хитрый Греветич и все остальные, безоговорочно служившие одному великому делу и теперь с особой охотой примкнувшие к свите Али.

Все вышеперечисленные мальчики составляли спинной хребет войска, сопровождавшего каждый день Абриша Розенберга и Али с неизменной страстной верностью и упрямой привязанностью. В этом войске было и несколько девочек, воительниц с большими красными бантами, как, например, Эржике Веребеш с улицы Петерди, Эстер Корти с улицы Незабудок и еще три или четыре девочки, взволнованные и полные жажды приключений.

Мы можем смело сказать, что Розенберг был настоящим полководцем этого значительного и всегда готового к бою войска. «Мое войско», — говорил он, и в этом не было никакого преувеличения: Абриш Розенберг был генералом этого войска — достаточно было одного его жеста, взгляда, чтобы любой из витязей устремился на свершение таких героических подвигов, на которые при обычных жизненных обстоятельствах не был способен.

Прогулки ребят с Али были овеяны даже не земной, а небесной радостью. Необычайным блаженством казалось им идти сзади Али, потрогать его хвост (конечно, с разрешения дяди Абриша), погладить по хоботу, подложить под ноги орех, который расплющивался, как монета, под тяжелой поступью Али, и слушать, нет, даже не слушать, а упиваться чудесными замечаниями Розенберга, подымавшими Али из рядов обыкновенных животных в общество людей. Никто не мог бы сказать, почему Розенберг величал Али «господин доктор». Например так: «Может быть, вы будете так добры, господин доктор, поднять переднюю ногу? Благодарю вас, вы очень любезны, драгоценнейший господин доктор». Через пару дней все ребячье войско называло Али не иначе, как «господин доктор». А ежедневные большие и маленькие сенсационные события! Например: Дьёзё Вахмата всадил слону в зад кнопку, а «господин доктор» даже ничего и не почувствовал, да, именно не почувствовал, как не обратил внимания и на то, когда Мор Неуфельд на пари за двадцать филлеров с хитроумным Зюрнером уколол Али у самого хвоста гвоздем. Или, например, какое это было замечательное происшествие, когда «господин доктор» не пожелал обойти со своей обычной вежливостью постового полицейского на площади Кёрёнд и даже, совершенно случайно, толкнул его своим хоботом, отчего полицейский так перепугался, что бросился бежать. Это было чудесно! Дядя Абриш сказал Али: «Драгоценнейший господин доктор, я вас умоляю, будьте другой раз внимательнее — с полицией, изволите знать, лучше не связываться, потому как вот такой типчик может до того перепугаться, что со страху схватится за саблю, — не оберешься тогда хлопот. Я вас очень прошу: обходите полицейских сторонкой, это самое лучшее. Пусть они стоят себе на привычных местах, дорогой господин доктор, и считают лошадиные катышки; мы же с вами спокойненько пойдем дальше, а то, если венгерская королевская полиция рассердится, может оказаться, что и вы, дорогой господин доктор, играете на руку социалистам и от них получаете указания, как действовать против эксплуататоров».