— Мы поднялись на высоту свыше четырех тысяч метров. Пожалуйста, соблюдайте режим полета. Ваше величество, эта маска ваша.

Борис подчинился. Ему казалось, что теперь он уже вернется в Софию с иными намерениями, начнет игру и будет играть так, как давно уже никто не играл.

Демократическая ширма, а власть в руки Николы Гешева, армию — под командование Кочо Стоянова.

Он облокотился на спинку кресла и уснул. Эти переговоры с Гитлером очень утомили его. Да и не только они. А в сущности, реально ли обещание Кочо Стоянова покончить с подпольщиками?

Самолет летел уже совсем низко над землей, когда он проснулся. Чувствовал себя хорошо, попросил чего-нибудь прохладительного. Подполковник гестапо принес. Когда приземлились в Софии, на аэродроме царя ждала машина. Это было 25 августа 1943 года.

Прошли похороны. Над дворцом развевался приспущенный флаг штандарт.

Учредили регентство: Богдан Филов, князь Кирил, генерал Михов. И негласные регенты: Евдокия и Йоанна. Правительство возглавил Добри Божилов.

Формально ничего не изменилось. В камере, куда поместили доктора Пеева, было полутемно и влажно. На допросы его уже не вызывали. Не избивали. Ослабленный до предела организм мучительно медленно набирал силы.

В камере он не обнаружил никаких перемен. И все же доктор Пеев ждал перемен. Он вращался в высших сферах Болгарии, знал правящие круги, место, которое занимал покойный государь в планах каждой группировки, каждого политика в отдельности. Знал, как отразится эта перемена на полиции, изучил образ мыслей Гешева.

Для Пеева полицейский начальник Гешев являлся фигурой номер один во всей военизированной полицейской ударной силе царства.

Может быть, теперь Гешев получит возможность развернуться. Или же наоборот. Может быть, именно теперь на Гешева обрушится удар, который в свое время готовились нанести ему. Пеев рассчитывал на эту перемену: она позволила бы и более умеренным, более демократически настроенным силам в царстве осмотреться и получить дополнительный заряд смелости. Эти силы уже дали почувствовать, что они существуют. Они всплыли на поверхность сразу же, как только Сталинград доказал силу Советской Армии, как только Курск вторично доказал, что не климатические факторы помогают русским, а их мастерство. И еще одно обстоятельство: советский строй и необыкновенный патриотизм большевиков. Да, патриотизм.

Тот факт, что Гешев ни разу не вызвал доктора на допрос, а перевел его в тюрьму вместе с остальными подследственными из группы «Боевого», уже сам по себе свидетельствовал о многом. На основании этого можно было предположить, что полицейский теперь будет торопиться назначить рассмотрение дела в суде или же, наоборот, будет всячески тормозить его. Если политика нового правительства царства будет на грани соглашательства с англичанами и подготовит почву для будущих переговоров с ними, рассмотрение дела в суде будет отложено. Если же политика Божилова явится непосредственным продолжением политики Филова или, точнее, если Божилов попытается прибегнуть к крутым мерам, чтобы превратить наконец Болгарию в военный округ рейха, из которого уже без труда можно будет заимствовать дивизии для «прорывов» на Восточном фронте, то дело будет назначено к слушанию, причем в самом скором времени.