10.09.2005
Вчера у меня был необычный звонок:
– Доктор Рындин, это сестра Хильды. Сколько мы вам должны?
– Господи, да кто же это? – мгновение с раздражением раздумывал я, а потом охнул…
– Нет, сестра, вы мне не должны ничего. После первой операции я вам сказал, что ей предстоит долгий путь. Я написал на моём счёте за первую операцию, что с этого момента ни один доктор не имеет права требовать с вас оплату. Путь был долгий, и ваша сестра из него не вернулась. Мне очень жаль и вашу мужественную и красивую сестру, и её любящего мужа – я был потрясён искренностью его переживаний за жену. Я послал отчёт о лечении вашей сестры в международную конференцию хирургов с вопросами: всё ли я правильно сделал? можно ли было сделать что-нибудь ещё? Мне ответили, что всё было сделано правильно…
Да, даже въедливый Моше Шайн написал: «В таком запущенном случае мало что можно сделать…»
147. Вот ты умрёшь, а сосед будет к твоей жене ходить
147. Вот ты умрёшь, а сосед будет к твоей жене ходить
Проблема получения согласия больного на хирургическое вмешательство – не редкость в нашей практике.
Я убедился, что отказ больного от плановой операции – жизненная позиция, которую доктору следует уважать и не давить на пациента своими не очень мудрыми аргументами. Иногда ведь речь идёт не о нежелании самого больного быть оперированным, а о нашем незнании культурной основы пациента.
Я как-то прикупил книжку некоего доктора Frants’a Staugard’a, который долгое время работал министром здравоохранения в Ботсване. Там есть такие строки:
«… Врачу в Африке нужно уметь лечить не только болезнь, а больного вместе с его окружением…»
«… Врачу в Африке нужно уметь лечить не только болезнь, а больного вместе с его окружением…»
В Свазиленде я впервые был удивлен, услышав в ответ на моё предложение операции по поводу рака толстой кишки:
– ОК, док, но я должен пойти посоветоваться с моей «комьюнити»…
Он не сказал с «моей женой» или «семьёй», он так сказал с моей «комьюнити»… «Комьюнити» в Африке – это ведь могут быть и… умершие предки, связь с которыми осуществляется через колдуна деревни.
Ну, полагаю, что русских-американцев уже научили говорить:
– Я требую моего семейного адвоката!
В Африке это звучит несколько иначе: