Игорь вырос в рабочей семье, и родители постоянно внушали ему уважение к школьным учителям. В техническом училище он никогда не пререкался с преподавателями, а с первых же дней службы в армии приучил себя понимать приказы командиров с полуслова. Да и теперь на заводе распоряжение мастера воспринималось им как тот же приказ взводного — вперед, бегом, марш! За четыре года работы в сборочном цехе Игорь пять раз видел Александра Ефремовича — всегда в роли указующего, наставляющего, воспитывающего. И вдруг такой некрасивый спор с ним на собрании комсомольского комитета!

— Что приуныл, друже? — вздрагивая от морозной свежести зимнего вечера, спросил Сидорин. — Гор есть Гор. Первостроитель завода, секретарь парткома — фигура. И ты молодчага.

— Иди ты знаешь куда!

Сидорин поднял воротник пальто, и слабая непонятная улыбка пасмурной тенью пробежала по его тонкому лицу. Он взял Игоря под руку, тихо напел:

— Конец года, план горит… — И вдруг резко спросил: — Ты, слесарь, о чем думаешь, когда руководитель говорит, что цех срывает программу?

Вопрос пустой — в этом Игорь уверен. Когда начальник говорит, что план на грани срыва, то ему, слесарю, не до умствований, ему надо срочно брать кувалду и давать этот план.

— Никудышный ты слесарь, если дальше верстака не смотришь.

— Знаешь ли! — вскричал Игорь, чувствуя подавленность. «Что за жизнь пошла! Ломай башку по каждому поводу! Вот раньше было: цех — работа, техникум — учеба, вечер — гуляй, все просто и ясно. Как выбрали комсоргом, только и разбирайся: что Пашка сказал, что Машка ответила…» Конечно, если бы Сидорин не был когда-то комсоргом сборочного, если бы Игорь не знал его как грамотного инженера, верного товарища, он сейчас и слушать бы его не стал.

— Эх, Стаська, зря ты предложил меня в комсорги и члены комитета. Как слесарь я, может, неплохой, но как общественник… Ни черта не секу… Иногда комсомольцы спросят о чем-нибудь заковыристом, а я и рык на штык.

— Так чего ты сейчас на собрании?

— Чего-чего… Юрка настропалил. Давай, говорит, спросим Александра Ефремовича. А я, дурило, развесил уши. Стаськ, заскочим в кафе, посидим, а?

— Теперь ты в самом деле дурак, — похлопывая комсорга по плечу, рассмеялся Сидорин. — Некогда сидеть, жизнь проходит… Ты вот лучше разберись, почему твой цех лихорадит в авральной горячке? Поговори с начальником, вызови его на спор… Ну?.. Как?..

— Все! Тебе направо, мне налево. — С этими словами Игорь круто повернул к светившемуся неоновым разноцветьем кафе.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ