«А Померанцев!.. Он хитрый, изворотливый, голыми руками его не взять!..»

Мысль о Померанцеве даже несколько притупила бригадные заботы. Но на другой день за полчаса до обеда в бригаду прибежала секретарша Неля и заговорщически прошептала:

— Игорь, Гришанков зовет тебя.

В кабинете начальника его второй зам с печально нахмуренным лицом сидел у стены, а мастер Серегин смотрел в окно. Кивнув вошедшему, Гришанков протянул два тетрадных листа.

— Что скажете, Михайлов? — строго спросил он, когда бригадир, веря и не веря глазам своим, прочитал: Олег с Измайловым увольняются!

— Не знаю, Семен Яковлевич, — беспомощно развел он руками.

— А я знаю?! — негодующе загудел начальник. — Вы пустили на самотек работу с людьми! Сегодня мне Крушин с Измайловым принесли заявления, завтра — Штеменко. Кто станет программу делать?.. Февраль на исходе, рамщики из-за вас ежесменно остаются сверхурочно!

— Семен Яковлевич, можно? — подался вперед Фоминский.

— Защита?

— Мне думается, Игорь не виноват. Понимаете, Крушин с психологией рвача. Он всегда у Серегина деньги вымаливает.

— За что?

— За работу, конечно.

— Вы, Роман Владимирович, или с луны свалились, или детских книжек начитались. Каждый рабочий — застолбите себе намертво! — каждый хочет заработать больше. И это для нас, для экономики страны, огромный плюс. Это активизирует работу, и на данном этапе развития социализма стимулирует прогресс. Тем, кому заработок безразличен, тому, как правило, и выработка побоку! Крушин с конвейером знаком, сваебойное собирал, рамы, теперь — балки. Он профессионал! Если мы будем терять таких сборщиков — с кем останемся?

— С лодырями, — ворчливо уронил Серегин.

— Верно, парторг! — воскликнул Гришанков.

— Только не надо особо упирать на деньги. Я имею в виду в работе с людьми. Железки — другое дело.

— С меня директор спрашивает план, — внешне строго ответил Гришанков, мысленно улыбнувшись парторгу.

— Семен Яковлевич, вы же сами говорили, что нам требуется время на притирку характеров, — сказал Игорь, думая, как чуть больше двух месяцев назад в этом самом кабинете он пытался выяснить, почему цех отстает от планового задания. А теперь, выходит, он сам, как бригадир, виноват в простоях и сверхурочных у рамщиков.

— Притирка, Михайлов, не потакание бездельникам. Крушин объяснил, почему не желает работать в вашей бригаде. Он требует пусть не равносильной, но старательной работы от всех. И я его прекрасно понимаю! А вас, борца за высокоморальные принципы, понять не могу!.. А вам, Роман Владимирович, как куратору бригады, я объявляю выговор!