Питер Марлоу вклинился между Дунканом и охранником, загораживая шотландца, и дал Дункану возможность пробраться ближе к обочине.

Пока колонна двигалась, мать и дочь безучастно продолжали идти по тропинке. Когда мимо проходил Дункан, взгляды всех троих на миг встретились. Мин увидела, как муж бросил маленький клочок бумаги на обочину, однако не остановилась. Дункан затерялся в массе военнопленных. Но он знал, что жена с дочкой видели бумажку, и знал, что они будут продолжать идти, пока колонна и охранники не скроются из виду, тогда они вернутся, найдут записку и прочтут ее. Эта мысль делала Дункана счастливым.

Я люблю вас, скучаю, и в вас обеих – моя жизнь, – написал он. Писал он всегда одно и то же, но всякий раз послание было новым и для него, и для них, потому что слова написаны вновь и сто́ят того, чтобы их повторяли в душе день и ночь.

– Как вы считаете, она хорошо выглядит? – спросил Дункан, оказавшись опять около Питера Марлоу.

– Прекрасно, вы счастливчик. А Мордин обещает стать красавицей.

– Да, настоящей красавицей. Ей будет шесть в сентябре.

Счастье поблекло, и Дункан замолчал.

– Как мне хочется, чтобы эта война закончилась, – проговорил он.

– Недолго осталось ждать.

– Когда вы захотите жениться, Питер, женитесь на китаянке. Из них получаются лучшие жены в мире. – Дункан говорил это много раз. – Я понимаю, что трудно перенести презрение общества, да и детям трудно, но я уйду умиротворенным, если умру на ее руках. – Он вздохнул. – Но вы не послушаетесь моего совета. Вы женитесь на какой-нибудь английской девушке и будете думать, что живете полной жизнью. Какая напрасная трата времени! Я знаю, я испробовал оба варианта.

– Мне придется подождать и попробовать, не так ли, Дункан? – рассмеялся Питер Марлоу, потом ускорил шаг, чтобы занять место впереди своих людей. – Увидимся позже.

– Спасибо, Питер! – крикнул ему вслед Дункан.

Они почти уже пришли на аэродром. Впереди поджидала группа охранников, чтобы развести бригады по рабочим участкам. Около охранников были свалены кирки, обычные и совковые лопаты. Много пленных уже шагало под охраной через аэродром.

Питер Марлоу посмотрел на запад. Одна из бригад направлялась в сторону пальм. Проклятье!

Он остановил своих людей и козырнул охранникам, заметив, что одним из них был Торусуми.

Торусуми узнал Питера Марлоу и улыбнулся:

– Табе!

– Табе, – ответил Питер Марлоу, смущенный очевидной дружелюбностью Торусуми.

– Я поведу тебя и твоих людей, – сказал Торусуми и кивком указал на инструменты.