Торусуми с трудом поднялся на ноги и отряхнул форму.

– Хорошо. Иди к деревьям и делай вид, что работаешь, – тихо приказал он.

Потом Торусуми беспечно вышел из тени. Увидев охранника, жестом пригласил его в тень. Они оставили винтовки, легли на спину и закурили.

– Сёко-сан, – крикнул Торусуми, – отдыхай, это мой ДРУГ!

Питер Марлоу улыбнулся и крикнул:

– Эй, сержант. Откройте пару хороших молодых орехов и отнесите их охранникам.

Он не должен делать этого сам: так можно «потерять лицо».

Сержант тщательно выбрал два ореха и срезал с них верхушки. Внешняя оболочка была зелено-коричневой, толщиной в два дюйма, губчатой вокруг глубоко запрятанного ядра. Белая мякоть, которая выстилала внутреннюю часть ореха, была такой мягкой, что ее можно было есть ложкой, если бы вам этого захотелось, а сок – прохладным и сладким на вкус.

– Смит! – крикнул сержант.

– Да, сержант.

– Отнеси эти орехи чертовым япошкам.

– Почему я? Мне всегда приходится делать больше, чем…

– Давай шевели своей задницей.

Смит, худой, маленький кокни, с ворчанием встал и отнес орехи охранникам.

Торусуми и его приятель пили с жадностью. Потом Торусуми окликнул Питера Марлоу:

– Мы благодарим тебя.

– Да будет мир с тобой, – ответил Питер Марлоу.

Торусуми вытащил смятую пачку «Куа» и вручил ее Питеру Марлоу.

– Благодарю тебя, – сказал Питер Марлоу.

– Да будет мир с тобой, – вежливо отозвался Торусуми.