Последовательность кадров отсылает нас прямиком к первым дням кинематографа: с самого начала взгляд кинокамеры был направлен вверх, на парящие здания ХХ века. Супермодерновость кинематографа была супермодерновостью высотного здания. Для раннего Голливуда город был Нью-Йорком, а Нью-Йорк был городом – символом и синекдохой всего урбанистического и футуристического.
Супермодерновость кинематографа была супермодерновостью высотного здания. Для раннего Голливуда город был Нью-Йорком, а Нью-Йорк был городом – символом и синекдохой всего урбанистического и футуристического.Новые вертикальные здания Манхэттена оказались идеальным предметом для камеры. Они заполняли экран. Любовь камеры к вертикальным осям ярко показана в короткометражке, снятой 8 октября 1902 года. Фильм начинается со сцены на Пятой авеню, усатые мужчины носят котелки и цилиндры, женщины в длинных юбках; повозки и телеги, запряженные лошадьми, мешаются с трамваями и автомобилями, а на заднем плане торчат вполне современные офисные здания. Но потом камера делает рывок вверх… и вверх… и вверх… оставив XIX столетие далеко внизу и открыв пронзающий облака небоскреб ХХ века, недавно законченный Фуллер-Билдинг. Фильм показывает нам, что Флэтайрон (под таким именем здание известно куда лучше) был невероятно футуристическим, он резко отличался от традиционной улицы у его подножия, он был предвестником вертикального города нового века.
Для наблюдателей из 1902-го, особенно для тех, кто не жил в Нью-Йорке, подобная пленка была изумительным и нервирующим зрелищем; когда же камера наконец доберется до вершины этой невероятной башни? Но что интереснее всего, даже столетием позже, – поведение толпы. Они таращатся на камеру. Вероятно, ее никогда не видели. Таким образом, обретая бессмертие в какой-то минуте фильма, состоялась встреча двух сенсационных новых технологий – кинокамеры и небоскреба.
Другая документальная короткометражка, снятая