Невозможно было удержаться от восхищения и улыбки, глядя на эту белокурую красотку с большими синими глазами, с белой шейкой, округлыми руками и пухлыми пальчиками, когда она, неся полный передник зерна, шла к утоптанной площадке вокруг поилки, и зерно, которое она разбрасывала пригоршнями, звонко сыпалось на влажную плотную землю.

И тут все цыплята, все голуби, все непривязанные ягнята бросались к корыту; удары клювов испещряли землю; розовые языки козочек лизали овес или хрусткую гречиху. Площадка, вся черная от толстого слоя зерна, в две минуты становилась белой и чистой, как фаянсовая тарелка жнеца, встающего от трапезы.

Глаза некоторых людей излучают такое мощное влекущее или пугающее очарование, перед которым не в силах устоять животное.

Кто из вас не видел свирепого быка, который в течение нескольких минут печально смотрит на ребенка, улыбающегося ему и не сознающего опасности? Быку жаль дитя.

Кто не видел, как тот же самый бык угрюмо и растерянно глядит на дюжего фермера, который меряет его взглядом и пригвождает к месту безмолвной угрозой? Животное опускает голову, оно словно готовится к драке, но ноги его прирастают к земле; бык дрожит, слабеет, он охвачен страхом.

Катрин оказывала на все живое влияние первого рода: она держалась так спокойно и вместе с тем твердо, в ней было столько добродушия и вместе с тем воли, она была так свободна от опасений и страха, что животным при ней не приходило в голову ничего дурного.

Еще сильнее поддавались этому странному влиянию существа, наделенные разумом. Обаяние этой невинной девушки было непобедимо; ни один мужчина во всей округе не позволял себе улыбнуться, говоря о Катрин; ни один парень не таил задних мыслей, думая о ней: кто любил ее – хотел взять ее в жены, кто не любил – желал бы иметь такую сестру, как она.

Понурив голову, уронив руки, ни о чем не думая, Питу машинально плелся вслед за дочкой и матерью, пока они обходили и осматривали хозяйство.

С ним не говорили. Он был словно стражник в трагедии, и сам себе казался нелепым в этой каске.

Затем был учинен смотр работникам и служанкам.

Мамаша Бийо собрала всех в полукруг, а сама стала посредине.

– Дети мои, – сказала она, – хозяин задерживается в Париже, но он выбрал человека, который будет его замещать. Это моя дочь Катрин, молодая, крепкая – вот она. Я постарела, и голова у меня уже не та. Хозяин решил верно. Теперь всем будет заправлять Катрин. Она будет и принимать, и выплачивать деньги. Я первая буду исполнять все ее приказы, а тем из вас, кто ее ослушается, придется иметь дело именно с нею.