5

5

Ночь была темная и теплая, даже душная. На небе перемигивались серебристые звезды. С широкого днестровского лимана доносились запахи водорослей, выкинутых на берег, кваканье лягушек.

Чора никак не мог заснуть. Голову лихорадили, никак не оставляли тревожные мысли. После разговора с матерью он понял, что приезд дядьки и казаков совсем не случаен. Они приехали за Стехой! Хотят ее выкупить и забрать с собой!..

Он лежал на кожушке, расстеленном на траве, под виноградными лозами, и смотрел в темно-синее небо, на далекие манящие звезды. А думал о своем.

– О Аллах, помоги мне! – шептали его губы. – Сделай так, чтобы эта гяурка Стеха, вопреки желанию отца и матери, вопреки всему на свете, стала моей первой женой!.. Она народит мне сынов, которые своими саблями будут служить тебе, о Всевышний! Будут прокладывать пути в страну неверных во имя твоего величия и твоей славы!

Зашелестели кусты. Чора поднял голову.

– Ты здесь, сынок? – послышался тихий голос матери. – Не спишь?

– Нет, мама.

– Я посижу возле тебя…

– Садись, мама.

Варвара-ханум опустилась на край кожушка, положила теплую руку на голову сына, пригладила жесткие волосы. Из груди вырвался вздох.

Чора молчал. Он догадывался, для чего пришла мать, но не знал, что ей сказать. Мысли его путались, грудь теснили стыд и тревога.

– Чора, – ласково прервала мать затянувшееся молчание. – Я знаю, ты не отослал тогда ту дивчину… Если б она уехала вместе с невольниками, то давно была бы у себя дома… Скажи, зачем ты так сделал? Почему не послушался меня? А?

Чора промолчал.

Варвара-ханум взглянула в его широко раскрытые глаза, в которых слабо отражался свет звезд.

– Почему ты не отвечаешь? – Она снова погладила сына по голове.

Чора порывисто схватил ее руку, прижал к щеке, и мать почувствовала, как ладонь стала влажной от его горячих слез.

– Я люблю ее, мама! – задыхаясь, признался он. – Как ты не поймешь?! Она мне дороже всего на свете!

Теперь умолкла мать, смущенная, пораженная неутешным горем, прозвучавшим в словах сына и отозвавшимся в ее сердце с еще большей силой. Она безмерно любила Чору, своего первенца, единственного сына… Чувство было таким нежным, глубоким, самозабвенным, что за его счастье она готова была не только руку отсечь, но и жизнь отдать.