Присев на край спасательного плота между Шримпом и Бубновичем, он вытащил пачку сигарет и угостил всех присутствующих. Отказался один Шримп, бросавший на британца неприязненные взгляды.

Бубнович поднес Клейтону зажигалку. Тот спросил, прикурив, как его зовут и откуда он родом. Когда Бубнович назвал Бруклин, Клейтон кивнул:

— Я слышал немного о Бруклине.

— Наверное, слышали о «бродягах»,— улыбнулся Бубнович.

Клейтон кивнул еще раз.

— Они меня Бродягой прозвали, Бродягой из Бруклина,— явно довольный вниманием британца, Бубнович разговорился. Он даже показал английскому офицеру фотографию жены и детишек.

Шримп продолжал держаться отчужденно и высокомерно.

Когда они увидели в иллюминатор вершины гор северо-западной Суматры, уже рассвело. Погода стояла ясная, это благоприятствовало фотосъемкам.

Горы образовывали хребет длинной в тысячу сто миль вдоль острова. Они протянулись от экватора на юг и к западному побережью Малайского полуострова. Над горами клубились облака, но линия побережья была четко видна. Именно прибрежные укрепления в первую очередь интересовали экипаж «Прекрасной леди».

Японцы были застигнуты врасплох, и американцы фотографировали их военные объекты почти полчаса, прежде чем по самолету был открыт огонь из зенитных орудий. К счастью снаряды рвались в отдалении, не причиняя никому вреда. Лишь когда «Прекрасная леди» полетела вдоль берега, огонь усилился и стал точнее. Несколько осколков снарядов угодило в самолет, но серьезных повреждений нанесено не было.

Близ города Паранга три «Зеро» — японских истребителя — выскочили с той стороны, откуда били в глаза ослепительные лучи солнца. Бубнович застрочил из пулемета по ведущему. Все видели, как истребитель, охваченный пламенем, камнем упал на землю. Два других повернули и некоторое время держались на почтительном расстоянии от «Прекрасной леди». Затем развернулись и вообще скрылись за горами.

Однако зенитный огонь, вновь возобновившись, становился все сильнее. Один снаряд попал в правый мотор, в кабину влетело несколько осколков. Лукаса спас бронированный жилет, но второму пилоту осколок угодил прямо в лицо. Штурман, отстегнув его привязной ремень, вытащил раненого из кабины, чтобы оказать ему первую помощь. Но тот был уже мертв.

Теперь зенитные снаряды рвались так плотно, что казалось, самолет шарахается и брыкается в воздухе, подобно норовистой лошади.

Пытаясь избежать огня, Лукас повернул в глубь острова, подальше от береговых зенитных батарей. Над горами, в плотной облачной пелене, они могли укрыться и найти путь домой.