— Хорошо,— сказал Дауто.— Мы не станем биться с Тарзаном.

Обезьяны обступили белого человека и принялись обнюхивать его и трогать своими загрубевшими лапами. Они хотели, чтобы их носы подтвердили то, что увидели их глаза и услышали уши.

— Что там происходит? — заворчал Сублатус.— Почему обезьяны не нападают на варвара? Что случилось?

— Он заколдовал их, божественный цезарь! — с изумлением поведал придворный льстец.— Этот варвар — великий маг.

Толпа продолжала кричать и бесноваться. Она слышала, как человек и звери обмениваются какими-то странными звуками. Как можно было догадаться, они разговаривали на странном языке и прекрасно понимали друг друга.

Бронзовый торс гиганта хорошо выделялся на фоне черных косматых тел его диких собеседников. Вопль ликования пронесся над толпой, когда она поняла, что ее любимец повелевает страшными обезьянами, а те беспрекословно подчиняются ему. Таким могуществом не обладал никакой император за всю историю их города.

Тарзан двинулся к ложе цезаря, по бокам шли, неуклюже раскачиваясь, шесть громадных зверей.

Человек-обезьяна окинул быстрым взором трибуны и увидел копья легионеров, торчащие повсюду. Даже он не смог бы пробраться сквозь такой кордон в императорскую ложу. Следовало действовать иначе. Он посмотрел прямо в глаза Сублатусу, навалившемуся грудью на барьер своей ложи.

— Твой план потерпел неудачу, цезарь,— дерзким то ном начал Тарзан.— Эти существа — мои друзья. Они по твоему коварному замыслу должны были растерзать меня на куски, но тому не бывать. Мой народ не причинит мне никакого зла, а эти звери принадлежат моему народу.— Он, переждав овации, продолжал:

— Если ты хочешь и дальше испытывать мое терпение и выпустить на арену какого-нибудь зверя или человека — поберегись. Шутки кончились. Я зол на тебя, цезарь. Одно мое слово — и обезьяны ворвутся в твою ложу, тогда от тех, кто там находится, останется лишь мокрое место.

Тарзан несомненно отдал бы такой приказ, но его сдерживали копья легионеров. Он понимал, что чернь сейчас на его стороне, и легионеры в своей массе тоже присоединятся к толпе против Сублатуса, но нужно было освободить друзей, а именно Кассиуса Асту и Квинта Металлиуса, принадлежащих к враждебному черни народу Каструм Маре. И уж когда те окажутся вне опасности, идти войной на тирана. Тем более, что Тарзан вовсе не ставил своей целью смену правления в Кастра Сангвинариусе. Ему хотелось поскорее покинуть стены этого злополучного города и направиться в Восточную империю на поиски Эриха фон Харбена.

Поэтому когда распорядитель игр приказал ему и его шестерым сопровождающим покинуть арену, Тарзан повиновался. Решетчатая дверь захлопнулась за ним и его свитой. А с трибун все еще несся неистовый крик: «Долой Сублатуса!»