Глаза Кона расширились.

– Конечно позволит, – заверил дедушка, – если только ты не растеряла вконец былую хватку! Хочешь пойти и взглянуть на него прямо сейчас?

– С удовольствием.

– А нельзя подождать? – вмешался Кон. – У тебя усталый вид.

Я посмотрела на него с легким удивлением:

– Ничуть не устала.

Кон выпрямился с той ленивой грацией, которая казалась напускной, но на самом деле была для него столь же естественной, как дыхание. От этого движения, хотя и медленного, лошадь, пощипывавшая травку рядом с нами, закатила обведенные белым глаза и потрусила прочь.

– А ты ей не нравишься, – заметил Мэтью Уинслоу. – Тогда пойдем, дорогая. Ты с нами, Кон?

Тот покачал головой:

– Нет, у меня еще пропасть работы. Я пришел просто спросить, не можешь ли ты отправиться со мной на семнадцатый акр и взглянуть на косилку? Она что-то барахлит, а я никак не разберусь, в чем там дело. Могу подвезти тебя на машине.

– Косилка? Боже праведный, ты что, сам не мог все наладить? – Однако старик повернулся и вид у него при этом был весьма довольный. – Что ж, в таком случае… – Он посмотрел на меня. – Может, в другой раз? Или сходи одна. Жеребенок на лугу, два поля за мостом, ты знаешь это место, за лесом.

– Да, – сказала я. – Знаю. Тогда я схожу.

Единственное мое желание состояло в том, чтобы уйти, остаться одной, даже не возвращаться вместе с ними к дому. Но уже с этими же словами, полуобернувшись, чтобы направиться прочь, я заметила на лице Кона тень, похожую на искреннее беспокойство.

И вдруг до меня дошло, что это своевременное появление на сцене было отнюдь не случайным. Он пришел вовсе не затем, чтобы спросить насчет косилки, а заодно подразнить меня, – его приход был настоящей спасательной экспедицией.

Кон догадывался, что меня приведут в паддок, догадывался и о том, что тут может произойти и что затянувшаяся беседа с дедушкой может оказаться для меня слишком большим напряжением. Он явился лишь для того, чтобы выручить меня, отвлечь мистера Уинслоу. По всей вероятности, с косилкой вообще все в полном порядке…

И если он все же поддался искушению подразнить меня, то, учитывая все обстоятельства, имел на это полное право. Сейчас он стоял, с мрачным терпением выслушивая язвительную тираду о некомпетентности молодого человека, который не может за двадцать секунд выявить и распознать любую неполадку в любом механизме, используемом на ферме.

Что ж, честность за честность. Не буду давать ему дальнейших поводов для беспокойства. Я прервала дедушкину тираду:

– Все-таки, наверное, я никуда не пойду. Вернусь лучше в дом. Я… с меня на сегодня хватит.