– Нет! – сказал Дымников. – Не надо было пробовать, тогда бы миномет был, а испробовали – без миномета остались. Скандал получился. Конфуз полный. Как стрельнули, мина подалась в одну сторону, как ей и полагалось, –

за реку, к немцам. А миномет улетел в другую, в лес. Весь день искали, не нашли. Ровно корова языком слизнула.

Видно, далеко улетел.

Все расхохотались. Дедушка Макуха смеялся до слез.

Но вдруг он затих и насторожился.

– Внимание! Звукоуловитель настроен, – пошутил

Дымников.

Действительно, если со зрением у деда Макухи дело обстояло плохо, то слух у него был поистине замечательный.

– Летит, собака, – твердо сказал Макуха. – Определенно летит.

С запада шел самолет. Уже явственно был слышен рокот мотора со специфическим завыванием.

– Прилягте! Не надо показывать себя! – сказал Добрынин.

Партизаны легли на спины, вытянулись. Из-за леса выплыл немецкий самолет, сделал вираж и выбросил листовки. Они опускались, медленно кружась в воздухе, точно падающие листья. Одна упала совсем близко от берега в тихую заводь.

– Рама проклятая, – пробурчал Макуха, провожая глазами удалявшийся самолет.

В листовке говорилось:

–

«Партизаны! Не слушайте своих командиров-коммунистов, они вас обманывают. Вы окружены войсками германской армии, и дальнейшее сопротивление бесполезно. Переходите в плен одиночками и группами.

Пропуском будет служить данная листовка. Сдавшимся германское командование гарантирует жизнь и хорошее питание».

В другой оккупанты угрожали:

«Предупреждаем! Тот, кто будет действовать в тылу германских войск, заслужит только смерть. Германская армия положит конец его преступной деятельности и будет неумолимо уничтожать своих врагов».

– В одной руке калач с медом, а в другой дубина, – тихо посмеиваясь, сказал Макуха. – Хитер фашист!… Холера с ним, пусть кукует.