– А вы чего же, чертушки, столько пропадали? – обратился Пушкарев к двоим делегатам отряда.
Те смущенно начали оправдываться, но на помощь им пришел второй гость, Охрименко.
Он объяснил, что по приходе в отряд Локоткова один из партизан заболел тифом, а второй не решился оставить товарища. А когда больной поправился и встал на ноги, изменилась обстановка. Гитлеровцы начали активные действия против отряда, и партизаны вынуждены были покинуть прежний район и уйти на сорок километров к западу. Теперь, когда отряд снова возвратился на старое место и туда пришел Костров, решено было идти всем вместе.
Охрименко прибыл как представитель партийной организации отряда, которым командовал Локотков. По предложению Кострова его на общем собрании избрали в состав бюро подпольного окружкома партии. Охрименко был пожилой человек лет под пятьдесят с мечтательными карими глазами.
– Ну, а теперь рассказывайте, как живете и бьетесь с фашистами, – сказал Лисняк. – Я послушаю, а как стемнеет, так и домой.
– Что так быстро? – поинтересовался Добрынин.
– Дел много, да и представитель наш полномочный –
Охрименко – у вас остается. – Лисняк опять разразился хохотом. – Вроде как полпред.
– Никуда вы не поедете, – спокойно сказал Зарубин.
– А вот поеду!…
Зарубин покачал головой.
– А давай поспорим, – предложил Лисняк.
– Согласен, – ответил Зарубин. – Если уедете раньше двенадцати, я даю пару коней на выбор, а не уедете – отдаете мне пару своих.
– Добре! – сказал Лисняк. – Ровно в двадцать три ноль-ноль я пожму твою лапу, прихвачу пару коников – и будь здоров!
Пушкарев, Добрынин, Рузметов и другие командиры переглянулись и сдержали улыбки. Им понятна была уверенность командира.
– Верный выигрыш, – шепнул на ухо Добрынину Веремчук. – Пара коней, да еще по выбору. Красота!
Комиссар кивнул головой, но ничего не сказал.
Лисняк, подобно дедушке Макухе, обращался ко всем на «ты».
– Ну, выкладывай свои новости, майор, – предложил он и хлопнул руками по своим могучим коленям.
Зарубин возразил, что первое слово надо предоставить гостям.