«Немец»-Пушкин

«Немец»-Пушкин

Интересен ещё один штрих к теме «Пушкин и Германия», может быть, ещё недостаточно акцентированный. «Потомок негра безобразный», как Пушкин сказал о себе (в письме жене: азиатское моё безобразие), был по крови не только русским и абиссинцем, но и немцем. Второй женой его прадеда Ганнибала стала, в бытность его в Ревеле (Таллине) Христина – Регина фон Шёберх. Она и «родила ему множество чёрных детей обоего пола»242. Это цитаты из Пушкина. Прямой дед Пушкина Осип Абрамович был четвёртым ребёнком Абрама (Ибрагима) Ганнибала и Христины – Регины, которая, соответственно, была его прабабкой. В основе повести Пушкина «Арап Петра Великого» к тому же лежит так называемая «немецкая биография» Ганнибала, написанная его зятем, мужем младшей дочери, немцем Адамом Роткирхом в 1780 году. В ней, по словам Владимира Набокова, было «много вздора», принятого иногда Пушкиным на веру, но в существовании «абиссинской рукописи», предшествующей немецкой, Набоков не сомневался243.

Капля немецкой крови – всего лишь факт. Пушкин, всерьёз относившийся к своей родословной, включавшей африканские корни («Под небом Африки моей…») никогда не говорил о «своей» Германии. А над немецким романтизмом посмеивался, обозначив его в образной формуле, которую помним: «…Всегда взволнованная речь / И кудри чёрные до плеч».

В пушкинский юбилей 1937 года, первый юбилей, широко отмеченный русской эмиграцией, Марина Цветаева написала свое замечательное эссе «Мой Пушкин». За два года до вступления немцев в Париж она писала: «Памятник Пушкина есть живое доказательство низости и мёртвости расовой теории. Пушкин есть факт, опрокидывающий теорию. Расизм опрокинут в самую минуту его рождения. Нет, раньше. В неизвестный нам день и час, когда Пётр впервые остановил на абиссинском мальчике Ибрагиме чёрный, светлый, весёлый и страшный взгляд. Этот взгляд был приказ Пушкину БЫТЬ»244.

Так ли уж случайны даты рождения двух гениев? Не питая пристрастия к мистике, не могу отделаться от магии чисел: 1749 – год рождения Гёте, 1799 – год рождения Пушкина. Оба родились накануне – полувека и века. Гёте: золотое сечение, соразмерность, гармония. И всё же на один градус, но сдвиг от центра симметрии. Пушкин: грань времени, конец и начало одновременно, начало будущего. «Вначале было СЛОВО…». И опять полугодовая пауза для вздоха вселенной перед рождением гения. И наконец 1999 – последний год перед Миллениумом. С любопытством и интересом я встретила его в Германии. Он был здесь весёлым годом Гёте. Но Пушкинское общество Германии и первые потоки новых русских иммигрантов широко отметили юбилей Пушкина. С радостью я вспоминаю приехавших во Франкфурт на праздник Пушкина добрых знакомых – Ефима Григорьевича Эткинда и голландского слависта Кейса Верхейла. Инициатором праздника был, конечно, долго несменяемый замечательный немецкий профессор, блистательный переводчик Пушкина Рольф Дитрих Кайль.