Есть в немецком языке такое редкое сокращение слов, которое я не могла понять и перевести, например, вслед за фамилией две буквы сокращения: Оberst…a. D. Замучило меня это а. D., пока я не спросила у библиотекаря читального зала, что это за зверь. Оказывается, “auser Dienst” – вне службы, в отставке. Это было весьма частое положение человека в Германии, особенно в XIX веке. Николас и стал a. D.

Судьба этих прекрасных писем, которые вызывают желание их перечитывать, восторгаться лёгкостью и прелестью пушкинского почерка – во всех смыслах – очень долгая и изменчивая, причудливая и таинственная. Они пропадали и вновь всплывали.

Наталия Александровна подарила их, по примеру матери, своей дочери Софье, когда та выходила замуж за великого князя Михаила Михайловича, лишённого за этот нечестивый, неравный брак, по мнению царя Александра III, и титула, и состояния, изгнанного из России. Их приняла Англия. А титул помог получить герцог Адольф Нассау, так же изгнанный, хотя гордо покинувший свой Висбаден, когда у него отобрали город и страну. Это уже другое время, конец XIX века, когда странствующий рыцарь Адольф фон Нассау внезапно получил трон в маленьком независимом государстве Люксембург. И смог дать своей любимой племяннице, дочери брата Николаса, морганатическое имя графини Торби.

Итак, письма у графини Торби, внучки Пушкина. Именно это время особенно важно в судьбе пушкинских писем, в эти годы появляются два новых значимых для темы имени: Сергей Павлович Дягилев (1872– 1929) и Сергей Михайлович Лифарь (1905–1986). Дягилев – уникальная личность в истории России, человек, поднявший культуру и искусство России на новую ступень, познакомивший Европу с искусством России так, как никто до него и кроме него не сумел. «В 1926 году у него /Дягилева/ началась новая полоса жизни, новая страсть, которая стала вытеснять всё, которая стала угрожать Дягилевскому Русскому Балету. Дягилев стал коллекционером. Началась новая жизнь, появились новые друзья, в записной книжке появились адреса книжных магазинов, антикваров, библиофилов, знатоков книг…»258

Далее, пожалуй, понятно. После смерти графини ее довольно легкомысленный муж, у которого оказались письма, продал их Дягилеву. Сергей Павлович Дягилев за пару лет стал азартным и серьёзным коллекционером и хранителем бесценных раритетов.

Солист Дягилевского балета, друг Дягилева Сергей Михайлович Лифарь пишет: «Пушкинистом я был всегда, всю жизнь, с тех пор, когда впервые прочёл божественные строки поэта. …Обожание Пушкина сопровождало меня всю жизнь, и когда Дягилев говорил мне о своей любви к Пушкину, его слава падали на благодарную почву. В 1929 году умер Дягилев, и я стал – при обстоятельствах, о которых скажу несколько ниже, – собственником части его бесценных коллекций, в том числе пушкинских манускриптов-уникумов».259 Об обстоятельствах приобретений Лифарём части дягилевского наследия несколько ниже. Познакомимся пока с рассказом о знакомстве Дягилева и Лифаря с графиней де Торби.