«В зимнем зезоне 1928 года мы давали балетные спектакли в Монте-Карло, и здесь, на Лазурном берегу, на одном из благотворительных спектаклей в Каннах, 30 марта, я познакомился с учредительницей этого спектакля – леди Торби. Для меня эта светская дама – жена великого князя Михаила Михайловича – была интересна, главным образом, тем, что она была родной внучкой Пушкина. С Дягилевым леди Торби была исключительно любезна. Она рассказала ему, что хранит у себя неоценимое сокровище – письма своего великого деда к ее бабке, тогда его невесте – Наталии Николаевне Гончаровой, от которой по наследству перешли эти письма. Леди Торби прибавила, что после того, как она вышла замуж за Михаила Михайловича и ему за этот брак было запрещено государем жить в России, она поклялась, что не только она сама, но и принадлежащие ей письма ее деда никогда не увидят России. Ещё до русской революции Российская Академия наук неоднократно командировала своих представителей в Англию – леди Торби их не принимала. Писал ей и бывший президент Императорской Академии наук великий князь Константин Константинович, убеждая внучку Пушкина передать России русское достояние. Рассказывая об этом, графиня Торби возмущалась: – Константин Константинович смел мне писать, что я обязана передать в их Академию мои письма, что они не мои, а их, так как они чтут память великого поэта, который принадлежит не семье, а всей стране. Хорошо же они чтут память великого поэта: за то, что великий князь женился на внучке чтимого ими Пушкина, они выгоняют его из России, как будто он опозорил их своей женитьбой!» 260

Леди Торби обещала завещать Дягилеву один из этих бесценных автографов. И напророчила: через несколько лет, всего в 59 лет, умерла. Владелица 11 писем Пушкина графиня Софья Николаевна Меренберг де Торби умерла в Каннах 14 сентября 1927 года, похоронена в Лондоне.

Между тем положение Михаила Михайловича, уже не великого князя, а скорее, обычного русского эмигранта, было непростым, в отличие от его благополучных дочек. Начиная с 1918, если не 1917 года, у него уже не было никаких денег из России. Дочери его не баловали, возможно, сын не мог баловать, и тоже бывал в затруднительных обстоятельствах, о нём известно не много. Похоже, что Михаил Михайлович стал часто прикладываться к бутылке и, как он, смущаясь, сказал Дягилеву, ему нехватало на красненькое. «В результате Дягилев приобрёл не одно, а все письма, все эти бесценные русские сокровища за 50 тысяч франков».261 Дягилев получил эти письма в 1929 году и положил их в свой сейф парижского банка, в тот же день выехав в Зальцбург, а затем в Венецию. Он был намерен вернувшись из Венеции заняться публикацией этих писем. Но судьба распорядилась иначе. 19 августа в Венеции внезапно Дягилев умер от заражения крови.