Итак, экономическое развитие капиталистических стран зависело от экономического развития США. В мировой экономике почти не осталось факторов, препятствующих международному производству, и в этом смысле ситуация напоминала ту, которая отличала середину правления королевы Виктории, правда за одним исключением: уровень международной миграции с трудом восстанавливался после застоя, воцарившегося между Первой и Второй мировыми войнами. Отчасти это был оптический обман. Бум “золотой эпохи” питала не только рабочая сила из числа бывших безработных, но и широкие потоки внутренних мигрантов – из деревни в город (особенно из горных районов с неплодородной почвой), из бедных регионов в более богатые. Так, жители Южной Италии перекочевывали на фабрики Ломбардии и Пьемонта, а 400 тысяч тосканских издольщиков в течение двадцати лет покинули арендованные ими участки земли. Индустриализация Восточной Европы по существу стала таким процессом массовой миграции. Кроме того, некоторые из этих внутренних мигрантов на самом деле являлись международными мигрантами, хотя первоначально они прибыли в принимающую страну не в поисках работы, а как часть массового потока беженцев, изгнанных со своих территорий после 1945 года.

Однако примечательно, что в эпоху стремительного экономического роста и увеличивающейся нехватки рабочих рук правительства западного мира, на словах преданные экономической свободе, препятствовали свободной эмиграции. Даже в тех случаях, когда она была формально разрешена (как в случае жителей Карибских островов и других обитателей Британского Содружества, имевших право на жительство в Великобритании, поскольку по закону они являлись британскими подданными), с ней все равно боролись. Во многих случаях таким иммигрантам, в большинстве своем из менее развитых средиземноморских стран, было разрешено только временное проживание, так что они могли быть легко репатриированы, хотя вступление в ЕЭС нескольких стран с высоким уровнем эмиграции (Италии, Испании, Португалии, Греции) сделало это более трудным. Тем не менее к началу 1970‐х годов около 7,5 миллиона людей мигрировали в развитые европейские страны (Potts, 1990, р. 146–147). Даже в “золотую эпоху” иммиграция являлась для политиков больным вопросом. В трудные десятилетия после 1973 года она стала главной причиной резкого роста ксенофобии в европейском обществе.

И все же мировая экономика “золотой эпохи” оставалась международной, а не транснациональной. Торговля между странами достигла небывалого уровня. Даже США, которые до Второй мировой войны в значительной степени находились на самообеспечении, с 1950 по 1970 год в четыре раза увеличили свой экспорт, а также начиная с конца 1950‐х годов стали массовым импортером потребительских товаров. В конце 1960‐х годов они даже начали импортировать автомобили (Block, 1977, р. 145). Но, хотя индустриальные страны все охотнее покупали и продавали продукцию друг друга, большая часть их экономической деятельности по‐прежнему была сконцентрирована на родине. В расцвет “золотой эпохи” США экспортировали только около 8 % своего внутреннего валового продукта и, что еще более удивительно, ориентированная на экспорт Япония – лишь немногим больше (Marglin and Schor, p. 43, Table 2.2).