И раскололо его в первую очередь неравномерное экономическое развитие. Триумф ОПЕК в 1973 году впервые создал ассоциацию государств третьего мира, в большинстве своем отсталых по всем критериям и, следовательно, бедных, которые теперь стали миллионерами мирового масштаба, особенно если они состояли из крошечных малонаселенных лесных или песчаных участков, где правили шейхи и султаны (обычно мусульманские). Было просто невозможно зачислить в одну категорию, скажем, Объединенные Арабские Эмираты, каждый из полумиллиона жителей которых (1975) теоретически имел долю валового национального продукта более чем в 13 000 долларов, что было почти в два раза больше валового национального продукта на душу населения в США в этот период (World Tables, 1991, p. 596, 604), и Пакистан, у которого в то время валовой национальный продукт равнялся 130 долларам на душу населения. У обладавших запасами нефти стран с большим населением дела шли не так хорошо, тем не менее стало очевидно, что государства, зависимые от экспорта одного основного вида сырья, как бы они ни были неблагополучны в других отношениях, могли стать баснословно богаты, даже если возникало искушение, почти неизбежное, пустить эти легкие деньги на ветер[123]. К началу 1990‐х годов даже Саудовская Аравия умудрилась залезть в долги.

На втором месте располагалась та часть стран третьего мира, в которых быстрыми темпами шла индустриализация и которые догоняли страны первого мира, даже оставаясь заметно беднее. В Южной Корее, чьи экономические успехи были поразительны, валовой национальный продукт на душу населения в 1989 году был чуть больше, чем в Португалии, беднейшей из стран Европейского сообщества (World Bank Atlas, 1990, p. 7). Также, если отбросить качественные различия, Южную Корею больше нельзя сравнивать, допустим, с Папуа – Новой Гвинеей, хотя в 1969 году валовой национальный продукт на душу населения в этих странах был равным и оставался примерно одного порядка в середине 1970‐х; теперь же он примерно в пять раз больше в Южной Корее (World Tables, 1991, p. 352, 456). Как мы видели, в международной лексике появился новый термин – “новые индустриальные государства”. Не имелось четкого определения, но практически везде упоминаются четыре “тихоокеанских тигра” (Гонконг, Сингапур, Тайвань и Южная Корея), а также Индия, Бразилия и Мексика, причем также учитываются процессы индустриализации в таких государствах третьего мира, как Малайя, Филиппины, Колумбия, Пакистан и Таиланд, и они включаются в этот список. В действительности ряд стран, в которых индустриализация была проведена быстрыми темпами, перекрывает границы трех миров, поскольку, строго говоря, к нему также должны принадлежать такие индустриальные рыночные экономики (т. е. капиталистические страны), как Испания, Финляндия и большинство бывших социалистических государств Восточной Европы, не говоря уже о коммунистическом Китае (с конца 1970‐х годов).