По всей Латинской Америке в порыве энтузиазма молодые люди вставали под знамена Кастро, Троцкого или Мао Цзэдуна, чтобы принять участие в обреченных на поражение восстаниях. За исключением Центральной Америки и Колумбии, где повстанцы могли рассчитывать на поддержку крестьян, большая часть таких восстаний терпела поражение практически сразу. На поле боя оставались тела знаменитых революционеров – самого Че Гевары в Боливии, такого же харизматичного красавца, мятежного священника Камило Торреса в Колумбии – и множества безымянных. Стратегия повстанцев была на редкость непродуманной, особенно с учетом того, что при благоприятных условиях успешные и продолжительные партизанские войны во многих странах Латинской Америки все‐таки были возможны. Примером тому является движение ФАРК (Вооруженные революционные силы Колумбии), действующее с 1964 года, а также маоистская группировка “Сияющий путь” в Перу в 1980‐е годы.

Впрочем, повстанческие движения в большинстве своем не были крестьянскими – ФАРК скорее редкое исключение. На пространствах третьего мира в основном сражались молодые интеллектуалы, как правило, выходцы из среднего класса. К ним присоединялись студенты, сыновья и (реже) дочери нарождающейся сельской буржуазии. В этом отношении ничего не изменилось даже после того, как по инициативе революционных партий в Аргентине, Бразилии, Уругвае, а также в Европе с конца 1960‐х годов[160] партизанская война переместилась из сельской местности в город. В городе легче осуществить террористическую акцию, чем в сельской местности, где вся надежда на поддержку крестьян. Большой город анонимен, там можно купить оружие и даже заручиться поддержкой некоторых представителей среднего класса. Этим группам “городских партизан” (или “террористов”) было проще осуществлять заметные публичные акции, совершать громкие убийства (например, убийство адмирала Карреро Бланко, официального преемника Франко, баскской группировкой ЭТА в 1973 году или убийство итальянского премьер-министра Альдо Моро “красными бригадами” в 1978‐м), не говоря уже о налетах с целью достать средства для революционной деятельности.

В Латинской Америке основным проводником перемен являлась гражданская политическая борьба – или военные перевороты. В странах Центральной Америки военные никогда не сходили с политической сцены, за исключением революционной Мексики и крошечной Коста-Рики, фактически отказавшейся от собственной армии после революции 1948 года. При этом приход к власти правых военных режимов во многих странах Южной Америки в 1960‐е годы был вызван не только противостоянием вооруженным повстанцам. В 1955 году в Аргентине в результате военного переворота было свергнуто правительство популиста Хуана Доминго Перона (1895–1974), опиравшегося на поддержку рабочих и бедняков, после чего военные с переменным успехом боролись за власть с его сторонниками. Массовое движение перонистов победить не удалось, но создать гражданскую альтернативу военному режиму оно так и не сумело. В 1972 году Перон вернулся из изгнания в окружении заискивающих левых, чтобы вновь показать военным свое превосходство, но военный режим в очередной раз одержал верх при помощи убийств, пыток и патриотической риторики. Он пал лишь в 1982 году в результате короткой и бессмысленной Англо-аргентинской войны, которая оказалась решающей.