Если в странах Латинской Америки, Азии и Африки повстанческие движения добились значительных успехов, то в развитых странах они не имели никакого смысла. Однако повстанческие движения третьего мира породили большое число бунтарей, революционеров и диссидентов среди молодежи развитых стран. В 1969 году журналисты сравнивали толпы молодежи на рок-концертах Вудстокского музыкального фестиваля с “армией отдыхающих повстанцев” (Chapple and Garofalo, 1977, p. 144). Участники студенческих волнений в Париже и Токио, как икону, несли портреты Че Гевары. Его мужественное бородатое лицо и классический берет заставляли трепетать даже далекие от политики сердца деятелей контркультуры. Проведенный всемирным движением “новых левых” опрос показал, что ни одно имя (кроме имени философа Маркузе) не упоминалось в среде левых интеллектуалов так часто, как имя Че Гевары, хотя на демонстрациях представители левых партий развитых стран чаще скандировали имя вьетнамского лидера Хо Ши Мина (“Хо Хо Хо Ши Мин”). Что еще (кроме борьбы за ядерное разоружение) могло сплотить радикалов в развитых странах, если не стремление поддержать повстанцев третьего мира и (как то было в США во время Вьетнамской войны) нежелание воевать против них? Книга “Весь мир голодных и рабов” (Les Damnés de la Terre), написанная французским психологом, уроженцем Мартиники, участником алжирского освободительного движения, приобрела огромную популярность в среде интеллектуалов левого фланга, покорив их своей проповедью насилия как способа духовного освобождения угнетенных.

Словом, образ смуглых партизан, сражающихся в тропических джунглях, в 1960‐е годы стал для радикалов развитых стран неотъемлемой частью, а может быть, и основным источником вдохновения. Многие левые теоретики “первого мира” были охвачены “третьемиризмом”, или верой в то, что путь к мировой свободе лежит через освобождение бедной аграрной “периферии”, которую эксплуатировали и привели к “зависимости” “страны ядра” в рамках “мировой системы” (о чем создавалась обширная литература). Если причина всех несчастий лежит не в появлении современного промышленного капитализма, а в том, что в шестнадцатом веке третий мир был завоеван европейскими колонизаторами, как считали сторонники “мировой системы”, то поворот этого исторического процесса в двадцатом веке даст беспомощным революционерам развитых стран шанс покончить со своим бессилием. Неудивительно, что самые горячие аргументы в пользу подобных взглядов находились у американских марксистов, которые уж точно не могли осуществить социалистическую революцию в США своими силами.