– Я это, я, – заверила его Юлька. Он улыбнулся. Годы его изменили к лучшему – угловатость лица исчезла, плечи расширились. Не иначе, он посещал тренажёрный зал. На нём была форма. Звёзд на погонах сидевшей Юльке не было видно, но когда Кирилл наклонился и приобнял её, после чего сел бок о бок с Матвеем, она разглядела их.

– Как дела, товарищ майор?

– Чёрт возьми, никак не могу привыкнуть, – сказал Кирилл, испуганно оглядевшись и рассмеявшись, – всё кажется, за моей спиной – какой-то майор, и это говорят с ним! Неделю назад повысили.

– Поздравляю.

Маринка за руку подняла Матвея со стула и утащила в комнату. Обе двери плотно закрыла. Кирилл и Юлька долго разглядывали друг друга. Но если Юлька смотрела лишь на лицо бывшего коллеги, то он ощупывал взглядом всю её, от костлявых голеней до седых волос на висках. Она улыбалась, видя его растерянность. Она точно знала, что он ей скажет. И не ошиблась.

– Неплохо вы сохранились, Юлия Александровна!

– Так ведь кости без мяса на свежем воздухе могут долго храниться, Кирилл Евгеньевич! А тем более – если их каждый день пропитывать водкой, хоть и палёной, как сейчас принято говорить.

Кирилл засмеялся, неловко хлопнул бывшую сослуживицу по колену.

– Ну, ты даёшь! Действительно, одни кости. Прямо супермодель! Подстричь бы тебя, накрасить, ногти наклеить…

– Три зуба вставить, сиськи насиликонить, – весело подхватила Юлька, – тогда уже будет можно в открытом гробу отпеть!

Встав, она зажгла под чайником газ. Сполоснув две кружки, плеснула в них ядрёной заварки. Кириллу, как это обыкновенно и прежде бывало с ним, зачем-то хотелось сгладить неловкость, и он спросил:

– Это её парень?

– Ты угадал.

Чайник был горячий и почти сразу вскипел. Снимая его с плиты, Юлька дружелюбно прибавила:

– Хватит, Бровкин, чушь городить! От меня осталось немного.

– А ты действительно бомжевала два с половиной года?

Юлька кивнула. Наполнив кружки, уселась.

– Так позвонила бы!

– Кому?

– Мне.