– При чём здесь монастыри? – с вызовом прищурилась Ольга.

– При том, что нельзя, мне кажется, служить Богу, прячась от мира. Иисус говорил ученикам своим, что они – Свет миру. А как же можно светить, заперевшись в келье? Он говорил им также, что они – соль Земли. Можно ли быть солью, то есть спасать Землю от разложения, не прикасаясь к ней вовсе? Вряд ли.

– Монахи в монастырях постоянно молятся за людей, – запальчиво возразила мать Святослава.

– Да, только Иисус заповедал ещё и делиться верой! А вера без дел – мертва. Он велел всем рассказывать о Боге, вести людей к небесам, неистово проповедовать! Всегда, всюду! А не сидеть в четырёх стенах! Ведь это же ясно, ясно!

– Монахи и обращают. Своим примером.

– Каким примером, княгиня? Они живут не по Библии, как я только что доказал! А Библия – Слово Бога. Сказано: «Тот, кто разумеет делать добро и не делает, тому – грех!» А разве монахи не приносили бы больше добра, если бы являли примеры праведной жизни не за стенами, а на глазах у всех, на свету, открыто рассказывая о Господе?

– Ты забыл, что монастыри принимают страждущих, – наставительно подняла палец Ольга, – ещё в Писании говорится: «Кто любит мир, тот не любит Бога!»

– Да, так и есть. Но не любить мир – это значит не прятаться от него, а воевать с ним! Точнее, с его пороками, пользуясь лишь одним оружием – Словом Божиим!

– Патриарх сказал мне одиннадцать лет назад, что монастыри – это кирпичи, из коих сложен фундамент святой апостольской православной церкви, – вспомнила Ольга.

– Так православной? Или святой апостольской? – иронично повёл рукой Калокир. Княгиня с недоумением заморгала.

– Святой, апостольской, православной. Ты разве к ней не относишься?

– Сердцем – нет. Меня приписали к ней, когда я не мог против этого возразить, потому что мне ещё года не было.

– Если бы православная церковь не была истинной и благословлённой Богом, вряд ли она смогла бы так хорошо исполнять заветы Христа, – заявила Ольга.

– Например, какие? – спросил патрикий.

– Например, тот, о котором ты говорил: «Идите и обращайте!» Вот православная церковь и обращает, и крестит.

– Он не велел обращать огнём и мечом, а крестить насильно! Если бы Бог хотел навязаться, он бы послал на Землю парочку ангелов, и они бы мигом всех окрестили. Но Господь хочет, чтоб люди его любили и шли к нему добровольно. Разве любовь бывает по принуждению? Не бывает. А церковь крестит насильно.

– Насильно крестит? Кого?

– Младенцев!

– Слушай, патрикий! В Евангелии от Иоанна сказано, что не родившийся свыше от воды и Духа не попадёт в Царствие Небесное. Посему младенцев и крестят.