– Тигрята, – сказал, смеясь, Калокир. Княгиня, нехотя прервав чтение, поглядела сперва на сына, затем – на его любимого собутыльника. Иоанн отвесил ей изящный поклон. Кивнув ему головою и опустив глаза на драчливых внуков, Ольга сурово молвила:

– Вы опять невовремя позабыли о часе смертном, друзья мои!

– И хорошо сделали, – похвалил Святослав своих сыновей, делая знак нянькам вывести княжичей из палаты, – если всё время думать о нём, жизнь станет такой, что смертный час вправду покажется избавлением.

Ярополк, Олег и Владимир сразу же удалились в сопровождении нянек. Нахмурив тонкие брови, княгиня Ольга любезным голосом предложила сыну и Калокиру присесть. Они опустились в кресла.

Цветные стёкла на окнах жалобно дребезжали под сильным ветром, принесшим снег. Но в комнате было очень тепло от большой печи, натопленной докрасна. Княгиня сидела в длинном охабне с прорехами в рукавах и без головного убора. В её красиво уложенных волосах почти совсем не было седины, хоть ей уж перевалило за шестьдесят. Она родила Святослава в тридцать семь лет. Лицо великой княгини также хранило ещё остатки надменной северной красоты, а взгляд выдавал остроту и ясность ума. Внимательно поглядев на сына, она спросила:

– Правду ли говорят, что ты облагаешь монастыри новыми поборами, Святослав?

– Монахи на этот раз тебе не соврали, – ответил князь весьма дерзко, – за их правдивость отправлю к ним зимовать варяжский отряд.

Старая княгиня не изменилась в лице. Но в её глазах появилось нечто, внушившее Калокиру желание убежать.

– О, мой драгоценный сын! Если ты не шутишь…

– Шучу, шучу! Ведь ты же прекрасно знаешь – Роксана кинется в Днепр, если узнает, что я причиняю зло христианам.

– Ты всё пытаешься, как я вижу, меня с нею примирить? – усмехнулась Ольга.

– Ты заблуждаешься. Если я люблю человека, мне глубоко наплевать, как к нему относятся остальные.

– И даже я?

– Да. И точно так же мне всё равно, что Роксана о тебе думает.

– Она говорит про меня какие-то гадости? И тебе на это плевать? Я горжусь тобою, мой сын! Спасибо тебе. Спасибо.

– Как вы похожи с нею! – воскликнул князь, стиснув подлокотники кресла, – о, мать моя! Перестань меня изводить!

Княгиня, также взбешённая, отвернулась.

– В Библии говорится чётко и ясно, что никакие монастыри не нужны ни Богу, ни людям, – попробовал Калокир погасить конфликт. Ему это удалось.

– И где это говорится? – спросила Ольга, уставившись на него, как на муху в супе.

– Евангелие от Матфея, главу не помню. Стих звучит так: «Зажегши свечу, не ставят её под кровать, но ставят на видное место, чтобы она светила всем в доме!”