– Ну а в Евангелии от Матфея сказано, что Царствие Небесное уже принадлежит детям. А в первом послании апостола Петра сказано, что крещение – это обещание Богу чистой совести. Обещание! А младенец может что-нибудь обещать?

– А ты какой перевод Нового Завета читал, патрикий? – спросила Ольга.

– Латинский.

– Ясно. Скажи, а взрослый человек может обещать Богу чистую совесть?

– Он может пообещать постараться её иметь, – сказал Иоанн, поняв, что недооценил свою собеседницу.

– Нет, патрикий, – ласково улыбнулась Ольга, – ты не сказал: постараться её иметь. Ты сказал, что Крещение – это обещание Богу чистой совести. И ты прав. Ведь в том переводе, который ты прочитал, так и говорится.

– Так в чём же дело?

– А дело в том, что в тексте – ошибка. В начальном, греческом тексте сказано, что крещение – это просьба к Богу о чистой совести. Понял? Не обещание. Просьба!

– Послание Петра входит в Новый Завет, – возразил патрикий, – Завет – это договор. А договор – это обмен обещаниями.

– Патрикий! Ты уже согласился с тем, что немыслимо с чистой совестью пообещать Богу чистую совесть. А попросить его о чистой совести можно. Пётр не уточнил, кто должен просить. Младенец, конечно, просить не может. Но тот, кто крестит младенца, может просить.

– Княгиня! Вспомни восьмую главу Деяний. Евнух спросил Филиппа-апостола: «Что препятствует мне креститься?» Филипп сказал: «Если веришь от всего сердца – можно!» Значит, креститься может лишь тот, у кого есть вера. Младенец может ли иметь веру и убеждения?

– Нет, не может, – признала Ольга, – верой достаточно обладать тому, кто крестит его!

Бедный Святослав, лицо у которого уже начало зеленеть, вскочил и выбежал вон. Иоанн же пробыл с княгиней ещё часа полтора, обсуждая с ней и вторую заповедь, и пятнадцатую главу Деяний, и то, что апостол Пётр сказал Корнилию, поклонившемуся ему. В конце разговора он попросил у княгини что-нибудь почитать. Она дала ему много книг, очень толстых и интересных, чтобы он больше к ней не являлся. Прощаясь с ней, он не удержался от замечания, что точнейший символ святой апостольской православной церкви – это святые мощи, то есть гнилые кости в красивых, позолочённых гробах.

Глава двадцать шестая

Глава двадцать шестая

Наступил ноябрь. Однажды утром Роксана и пять её молодых служанок пили вино, сидя за столом на поварне. Две из семи отпросились на один день проведать родню в киевском предместье. Все девушки у Роксаны были невольницы, ставшие таковыми из-за долгов их родителей. Но рабов на Руси обычно после трёх лет служения отпускали на волю, да не с пустыми руками, потому девушки не особенно проклинали свою судьбу. Раксана порой приказывала их сечь, но всегда за дело, и часто щедро одаривала. А кроме того, всегда были рядом тридцать красивых отроков, да и князь Святослав приезжал чуть не каждый день с весёлыми тысяцкими. И что могло быть почётнее, чем служить у его возлюбленной?