– Во дворце, наверное, сейчас пир проходит, – сказал Рагдай, когда Света сделала передышку, – давай вернёмся в Чернигов?

Она подумала и спросила:

– Ты что, меня решил привести на пир к Ратибору?

– Почему нет?

Она согласилась. Пустились в обратный путь, к большому неудовольствию вороного.

Ратибор вправду устроил роскошный пир во дворце по случаю завтрашнего отбытия Святослава с его ватагой. Дворец гудел, как пчелиный улей. Пришла вся местная знать. Пирующие расположились на всех этажах дворца, почти во всех комнатах. В большой гриднице, где сидели князь, Ратибор, Калокир и сотники с тысяцкими, царило особенное веселье. Но все вмиг стихли, когда Рагдай ввёл за руку Свету.

– Рагдай женился! – обрадовался Лидул, взяв кубок с вином.

– Опять? – спросил Святослав. Гийом же предостерёг Рагдая:

– Худо тебе придётся, когда все девки, которых ты взбаламутил, возьмут да и сговорятся против тебя!

– Не так это будет пакостно и обидно, как ваш против меня сговор, – вздохнул Рагдай. Он не понимал, зачем нужно сейчас ему говорить всё это. Но Света не придала значения издевательствам. Она залпом выпила чарку мёда, которую перед ней поставили, и взялась за жареного цыплёнка. Все воины – даже те, что были с более миловидными, чем она, подругами, почему-то не отрывали от неё глаз. Злопамятный Ратибор, Гийом и Лидул подшучивали над ней. Она отвечала так остроумно, что даже князь, совсем не любивший слушать за столом женщин, отдал ей должное. Лишь один Калокир ни разу не улыбнулся. Он был не в духе, ибо давно не курил и не оставался вдвоём с безмолвием ночи. Порядочно захмелев, Света с силой двинула под столом ногой Рагдаеву ногу и прошептала, глядя на Святослава:

– Ты говорил, у тебя здесь комната есть?

Рагдай молча встал. Света тоже встала, качаясь. Сидевшие за столом притихли. Чувствуя, что краснеет, Рагдай схватил Свету за руку и поспешно вывел её за двери.

– Скоро ли ты приедешь? – спросила она его уже поздней ночью, когда они шли по улице к её терему.

– Через неделю, – пообещал Рагдай. Они сговорились встретиться у того же самого кабака. Целуя его около ворот, она жарко вымолвила:

– Ты – чудо! Ты слаще мёда! Ты самый лучший!

Поутру князь и его дружина, сев на коней, поскакали в Киев. Путь по степным сугробам занял полтора дня, с ночёвкой на хуторе в двадцати верстах от Днепра. Мороз стоял лютый. Он сковал Днепр полуаршинным льдом, но всадники всё же прошли пешком от одного берега до другого, ведя коней под уздцы. Достигнув правого берега, Святослав вскочил на коня и во весь опор помчался к Роксане. Все остальные отправились во дворец, согреваться мёдом из погребов великого князя.