Под утро в сердце Рагдая вошла тревога. Он вдруг подумал: что, если Георгий Арианит и Равул заранее позаботились о подставах – то есть о том, чтобы вдоль дороги стояли верные люди со свежими лошадьми? Если так, то те, кого он преследует, уже в Корсуни. Или даже на корабле, идущем к Константинополю. Печенеги умеют спать на скаку. При смене коней путь занял у них два дня. Представив себе такое, Рагдай почувствовал на спине озноб. Но не останавливаться же было, уже почти доскакав до Тмутаракани!

Ветер усиливался. Уже в предрассветных сумерках он швырнул откуда-то слева в ухо Рагдаю чей-то свирепый возглас – несколько слов, гортанно произнесённых по-печенежски:

– На это не было уговору!

– Точно, – сказал Рагдай и резким рывком поводьев остановил коня. Тот тягостно засопел, будто бы с обидою – только, мол, разогнался! Но это было не так. Конь уже едва стоял на ногах. Он был близок к смерти. Возглас в ночи ему послужил спасением. Но действительно ли раздался этот гортанный голос? Трудно было сказать. Ведь сколько Рагдай ни всматривался в туманную пелену слева от дороги – не замечал ничего, и сколько он уши ни навострял – не слышал никаких звуков, кроме стенаний ветра и стрекотания полоумных ночных кузнечиков. Не почудилось ли? Да, всякое могло быть. Но всё же Рагдай проверил, легко ли выходит из ножен сабля, и шагом двинул коня от края обочины в заросли ковыля, которые ветер пригнул к земле. Проехав два-три десятка шагов, он смог различить впереди костёр и несколько человеческих силуэтов возле него.

Восток уже розовел, и туман прозрачнел. Дорога была всё ещё пуста. Над ней взвился с песнями жаворонок. Почёсывая коня за ухом, чтобы тот не вздумал заржать, Рагдай вновь тронул поводья. И отпустил он их лишь тогда, когда убедился, что его путь окончен.

Руки Роксаны были заломлены за спину и там связаны. Ноги вроде бы оставались свободны, но сказать точно было нельзя, так как египтянка стояла перед костром на коленях, внимательно созерцая языки пламени. На ней были высокие сапоги, штаны, рубашка и шапка. Из-под последней виднелись концы волос, остриженных выше плеч. Если бы Рагдай не встречался с Роксаной раньше, он бы решил, что перед ним – юноша необычной, ангельской внешности. Так, должно быть, думали все, кто видел её на большой дороге. Но неужели не оказалось ни одного, кто встречал любовницу Святослава в Киеве? Да, похоже было, её везли с большими предосторожностями. Ещё бы!

Первым чувством Рагдая, когда он пристальнее вгляделся в профиль Роксаны, было желание ускакать. Нет, видимых перемен не произошло с лицом египтянки. Но кто-то словно вдруг прошептал на ухо Рагдаю, что он напрасно чуть не угробил двух лошадей и обрёк Маришку на смерть. Что это могло быть такое?